Крах 24.01

Догнать их мы бы не смогли — Неформалы ехали верхом, а мы шли пешком. Я могла летать, но не хотела бросать Стражей. Если бы Тектон остался лидером, я, возможно, взяла бы на себя роль разведки, полетела вперёд и предупредила Неформалов.

Окружающая обстановка для моей силы — хуже не придумаешь. Насекомых хватало, но вокруг стоял густой дым, и везде горели пожары.

Насекомые мало что могли сделать. Их поджаривало, если не огнём, то горячим воздухом и раскалённым дымом.

Я перелетала от точки к точке. Навигация никогда не была моей сильной стороной, так что я старалась двигаться по прямой, останавливалась в местах с хорошим обзором, и только когда была уверена, что Бегемот меня не видит, меняла направление и летела к следующей точке.

Каждый раз, остановившись, я несколько секунд тратила на изучение обстановки. Улицы были заполнены людьми, и со временем их становилось всё больше. Бойцы на земле едва могли пробиться вперёд, и с моих обзорных пунктов я видела, что ситуация только ухудшается.

Другим преимуществом моего подхода к передвижению была возможность отмечать места пожаров. Я собирала насекомых со всех окрестностей, определяла их возможности и затем направляла параллельно своему движению, стараясь не подвергать опасности.

Раздался грохот рушащегося здания, и воздух заполнили искры. Я услышала отдалённые крики толпы. Через насекомых я чувствовала, как люди бросились бежать в поиске укрытия. Ближайший путь, который вёл подальше от Бегемота, был направлен в нашу сторону.

Рикши развернулись и побежали к устью узкой улицы, люди пихались, толкались и всей толпой неслись на нас.

Мне самой ничего не угрожало, но моей команде… Я отлетела в сторону, чтобы проверить, что там всё чисто, затем отправилась обратно такими же короткими перелётами.

«Порхаю себе тут и там», — подумала я и тут же оборвала себя, стараясь забыть эту мысль. Не годится. Ни в коем случае нельзя сболтнуть подобное в разговоре. Это напомнило мне о феях. Гленн наверняка подумает о феях.

— Тектон, — позвала я, вернувшись к своим.

Он посмотрел на меня. Даже в механизированной броне ему было тяжело справляться с потоком толкающихся и протискивающихся мимо людей.

— Сквозь здание! Скорее! — я указала направление.

Он взглянул на него и поднял бронированные перчатки. Копёры ударили в стену, пробив неровную дыру размером с дверной проём.

Он зашёл внутрь, затем сделал то же самое с другой внешней стеной. Чикагские Стражи последовали за ним.

— Не привык, что можно свободно всё ломать, — громко сказал он. — Это, наверное, второй раз, когда я могу действовать во всю мощь.

— Ваши силы, — сказала я, опустившись на землю. Здесь, внизу дым был не таким густым. — У вас была пара минут, чтобы собраться с мыслями, новички, коротко расскажите о себе.

— Собраться с мыслями?! — спросила Окова, — Чёрт возьми, ты ещё можешь думать посреди этого хаоса?!

— Толпа вам больше не мешает, — сказала я. Людей здесь было вполовину меньше, чем на соседней улице. Мышление стада, мышление леммингов. Они были слишком сосредоточены на бегстве.

— Не только толпа. Это же… — она вздрогнула, когда где-то вдалеке ударила молния. — Мы умереть можем в любую секунду, раз — и всё.

По ней это было заметно больше всего, но и другие двое тоже были напуганы. Боялись все, но эти — особенно.

Они новенькие. Наверное, ещё ни разу не бывали в настоящем сражении, не говоря уже о чём-то подобном.

Чёрт, даже я не бывала в чём-то подобном.

Молчание наших браслетов казалось зловещим. Программа Дракона не выдавала список погибших, и я сомневалась, что причина была в том, что никто с браслетом не погибал. Возможно, так приказал Шевалье, посчитав, что не нужно, чтобы искусственный голос, зачитывающий имена мертвецов, подрывал и так уже слабый боевой дух.

Слышны были только удары и грохот сражения Бегемота против обороняющихся кейпов, крики и тяжёлое дыхание пробегающих мимо нас людей и непрекращающийся треск огня ближайших пожаров и ударов молний.

— У нас будет больше шансов, если вы соберётесь с мыслями и расскажете, что вы умеете. Это поможет эффективно использовать способности друг друга, — сказала я. — Ну же, ребят, работайте со мной.

— Я Излом и Эпицентр, — сказал мне Сплав. — Сливаюсь с неживой материей, искривляю пространство.

— Как именно искривляешь? — спросила я.

— Меняю форму, — ответил он. Продолжая быстро шагать вперёд, он растянул руку в белой перчатке больше чем на метр и коснулся вывески на стене. Рука вошла в неё, как будто в жидкость, окрасив в цвет перчатки. Вывеска погрузилась в стену и почти исчезла, после чего Сплав вытащил руку, медленно возвращая её к нормальной длине. Вывеска осталась искажённой — размазанной и плоской.

— Ладно, — сказала я, запомнив на будущее. — Ладно, хорошо.

— Пока я сохраняю контакт, я примерно так же прочен, как то, что контролирую, — добавил он.

— Ясно. Голем?

Чтобы продемонстрировать, Голему пришлось остановиться. Он опустился на одно колено и вонзил руку в асфальт.

Впереди раздался грохот и скрежет. Из земли поднималась асфальтовая рука, длиной полтора метра от основания ладони до кончика среднего пальца. Пальцы шевельнулись, словно в замедленной съёмке, и рука столкнула машины, которые преграждали нам путь, к одной стороне дороги.

Голем вытащил руку из дорожного покрытия, и асфальтовая рука погрузилась обратно в землю.

— Хорошо, — сказала я. Была возможность взаимодействия со Сплавом. Вероятно и с Тектоном тоже. — Что-нибудь ещё? Какие-то ограничения?

— То, куда я погружаю руку, должно в точности соответствовать точке выхода. Если в асфальт — то асфальт, если в металл — то металл, если в дерево — то дерево.

Я кивнула.

— Чем больше то, что я пытаюсь сделать, тем медленнее она выходит и тем медленнее движется, когда пытаюсь шевелить пальцами.

— Ещё что-то?

— Полно всего, но в основном я могу создавать только руки и ноги. Лицо ещё, но это не слишком полезно.

Вдалеке что-то загрохотало, и Окова тихонько взвизгнула.

— Окова? — спросила я. Она не ответила.

— Окова! — повысил голос Тектон. Это, похоже, вывело её из оцепенения.

— Что? — спросила она.

— Твои силы. Объясни.

Она помотала головой.

— Ну… я… они…

Когда она так и не собралась достаточно, чтобы связно ответить, Тектон положил тяжелую бронированную руку ей на плечо:

— Металлокинетик. Формирует и перемещает металл невдалеке от себя, включая то, что на ней надето. К тому же немного увеличенная сила и прочность.

— Угу, — тихо пролепетала Окова, — совсем не так круто, как у остальных.

— Хорошая сила, — сказала я, отметив про себя, что она, похоже, составляет пару с Грацией. Не из-за неё ли та носит изготовленную СКП кольчугу? Было не похоже, что они дружат или между ними что-то романтическое, но они — две девушки в преимущественно мужской группе, так что они держались вместе. Этого было достаточно.

Я хотела ещё кое-что добавить, но грохот и шум недалёкого обрушения прервал мои мысли.

— Вот блядь, — пробормотала Окова себе под нос, когда в соседнее здание ударила молния. Она тяжело дышала, и вряд ли от усталости. — Вот чёрт, ну зачем я надела металлический костюм? Я же ходячий громоотвод!

— Ты же надела под металл защитный комбинезон? — спросил Тектон. — Если он третьего или четвёртого типа…

— Нет комбинезона, — сказала она и постучала по металлу у ключицы, — лучше всего, если металл касается кожи. Сейчас под ним слой, который практически жидкий.

— Ты не подумала переодеться? — спросил он.

— Не подумала, — тихо ответила она, скрывая дрожь в голосе.

«Нахрена она вообще пришла, если так себя ведёт?!»

— Блядь, — воскликнул Вантон, — ты и вправду громоотвод.

— Не думаю, что ты в большей опасности, чем кто-либо другой, — заметила я, пытаясь добавить в обсуждение немного больше уверенности. Я слегка поднялась в воздух, чтобы лучше видеть, что впереди. Земля дрожала, и дрожь эта была постоянной, нескончаемой. — Его молнии не движутся по обычным траекториям. Для него мы все громоотводы.

Окова не ответила. Я посмотрела вниз и увидела, что она нахмурилась.

— Вообще не успокоила, — заявил Вантон.

— Это истина, — сказала я. — Мы принимаем её, не пытаемся отрицать и используем. Можем ли мы изменить этот факт? Или обратить его к нашей выгоде?

— Он нас зажарит одним ударом, даже если мы защищены, — вздохнул Вантон. — Да, в этом определённо есть выгода!

Это не Неформалы. Другие достоинства, другие слабости. Неформалы умели подойти к цели с неожиданной стороны, знали, как застать людей врасплох, готовы были рисковать на грани фатализма. Когда я присоединилась к ним, они были опытнее меня. Сейчас всё по-другому. Даже Тектон, старший в группе, официальный лидер, уступает мне по стажу.

Я недостаточно знала их, чтобы понять, что они привносят в бой. Раздумывая об их способностях, я перелетала от точки к точке и изучала состояние дел визуально и осторожным использованием роя. Не хотелось, чтобы самые быстрые сгорели.

В рое присутствовали фруктовые мушки, комары, тараканы и мухи, такие же, или почти такие же, как дома. Удивительно. Были и более мелкие тараканы, почти столь же многочисленные, как в худшие месяцы в Броктон-Бей, более крупные разновидности комаров, мухи, о которых я читала и которых опознала, как оводов, и сверчки.

Ничего, что могло бы изменить ход битвы, но я этого и не ожидала. Зато тут крутые пауки. Паутина у них не такая прочная, но всё равно, здоровенные.

«Стражи, их способности, как их использовать?» — подумала я. Если вспоминать классификацию СКП, то Тектон — Технарь с возможностями Эпицентра. Вантон — Излом, один из тех, кто изменяет себя или своё взаимодействие с миром. После превращения в телекинетический вихрь его можно было считать Эпицентром. Сплав в той же категории, только он становился живым источником искривления пространства, ожившей силой Висты. Голем, без сомнения, тоже Эпицентр. Оставались Окова и Грация. До тех пор, пока я не увидела Окову в действии, я не знала точно, куда её отнести, но они с Грацией обе сражались в ближнем бою.

Из шести четверо в той или иной форме были Эпицентрами. Классификация включала силовые поля, эффекты вроде тьмы у Мрака, и способности по изменению поля боя, как у Висты.

Помимо всего прочего, я изучила терминологию СКП.

— Контроль поля боя, — сказала я. — У вас контроль поля боя.

— Именно, — отозвался Тектон. — Так и задумывалось.

Я удивлённо посмотрела на него, но требовать объяснений было некогда. Чтобы никто не чувствовал, что на них не обращают внимания, я по очереди оглядела остальных.

— Мы можем попытаться его замедлить, но не уверена, что сможем многого добиться. Так что мы отправимся к Неформалам. Я думаю, вместе с ними у нас что-то получится. С Цитрин, может быть с Мраком. Они разносторонние, и я с ними работала. А пока мы займёмся минимизацией повреждений. Посмотрим, что мы способны сделать, чтобы не дать Бегемоту…

Земля задрожала от ещё одной серии разрядов молний. Окова завизжала, я стиснула зубы. Между вспышками едва было две секунды перерыва. Они били из тёмных дымовых туч, висящих над головой, разряды были скорее красные, чем жёлтые, и гром казался более сильным, чем должен был быть. Но пугало другое. Бегемот периодически использовал для атаки нечто более мощное. Удара любой их этих молний хватило бы, чтобы стереть с лица земли небольшой дом.

— Сделаем всё, что в наших силах, чтобы не дать ему убивать людей, — с запозданием закончила я мысль.

— Верно, — сказал Тектон.

— Тектон, ты же разбираешься в землетрясениях и архитектуре?

— Ага.

— Что мы можем сделать с ударными волнами или, что он там творит, что заставляет землю трястись?

— У меня есть мысли. Не идеально, не удержит надолго, но мысли есть.

— Хорошо. И мы говорили о громоотводах, — продолжила я.

— Ты сказала, что они не имеют значения.

— Драконовские дроны перенаправляли его молнию. Голем? Насколько большими могут быть твои руки? В оптимальных условиях?

— Зависит от того, сколько свободного пространства в точке назначения. Мне нужен большой кусок твёрдого материала, и мне нужно время.

— Тогда мы найдём возможность, — сказала я. — Мы придумаем, как сделать так, чтобы всё сработало.

Что-то было сбито или брошено сквозь здание за полквартала отсюда. От грохота у меня чуть волосы дыбом не встали. Остальные бросились к укрытиям. Слишком поздно, если бы им что-то угрожало, то они бы не успели.

— Двигаемся дальше, — приказала я.

— У нас три человека в тяжёлой броне, — сказал Тектон. — В броне, как у меня, особо не побегаешь.

— Я поняла, — сказала я, осознавая, что Неформалы продолжали от нас удаляться, — Делайте, что можете.

Подвижность и перемещение представляли проблему. Интересно, можно ли это исправить? Даже если мы найдём Рейчел и остальных, вряд ли получится посадить Тектона на собаку. А ещё, не помню кто именно, но то ли Вантон, то ли Грация побаивались собак, так что этот вариант нам не подходил.

Но если получится…

К этому моменту большинство населения уже успело эвакуироваться, и лишь немногие отставшие время от времени пробегали мимо, оглядываясь на нас с опаской.

Я нарисовала в воздухе стрелки, чтобы направить оставшихся гражданских подальше от толпы паникующих людей, туда, где дым казался пожиже, и где я не видела и не чувствовала огня.

В бой вступали другие герои. Над головой пролетел Эйдолон, окружённый чем-то похожим на марево горячего воздуха. Силовое поле? Что-то совершенно иное? Если с ним кто-то и был, сквозь дым я их не заметила.

Я снова занялась разведкой, продолжая собирать сопровождавший меня рой. Теперь радиус области моей силы стал гораздо больше, достигнув, возможно, метров шестисот. Я увеличивала рой ещё больше, двигаясь зигзагами, собирая насекомых на краях области силы и направляя их к себе.

Я остановилась, увидев небольшой подъёмный кран, высотой в три-четыре этажа. Я обернулась, чтобы встретить остальных, села на угол крыши и показала направление с помощью окружающих насекомых.

— Тектон, сюда. Срежь путь сквозь здание. Не хочу зря терять время.

— Хорошо, — сказал он.

Они добрались до крана всего за минуту.

— Двое из нас могут изменять форму металла, — сказала я, — Сплав и Окова. Может быть, Вантон тоже сможет помочь. Разломайте кран. Будем делать громоотвод.

— Ты уверена? — спросил Тектон. — Он и сам по себе неплохой громоотвод.

Я напряжённо взглянула в сторону, где было больше всего дыма и вспышек молний. Если Бегемот ударит по нам здесь и сейчас и превратит кран в башню Теслы, то это может стать моей самой глупой идеей. Я присела на углу здания, где у меня было какое-никакое укрытие, и стала наблюдать за идущей вдалеке битвой. Многочисленные лазеры Легенды вырывались из центра его тела и круто поворачивали в воздухе в сторону Бегемота.

Тот отвечал пламенем, что немного успокаивало, и был занят двумя оставшимися героями Триумвирата.

— Да. Приступайте!

Сплав и его костюм слились с основанием башни крана и начали постепенно подниматься туда, где всё ещё возвышалась верхняя часть. Похоже, он мог «расплавлять» только часть объекта. Целое здание не охватить. Он начал ломать опоры, и стрела крана стала гнуться вниз. Окова схватилась за неё и принялась тянуть в сторону основания. Другая половина отломилась, и Сплав помог направить её вниз, заставив скользить вдоль башни.

Этот проект требовал времени. Я изнывала от нетерпения, переживая, что мой план может не сработать, и мы потеряем минуты, которые могли потратить на что-то другое.

Но они справлялись, собирая конструкцию по частям. Окова ходила вдоль основания, можно сказать, расплавляя металл или меняя его форму так, что он начинал напоминать плоскую каплю. Сплав разрывал стрелу крана на куски, предоставляя ей больше материала.

Когда Окова закончила, Сплав стёк вниз к капле и ещё немного расплющил её.

— Чуть толще, — сказал Голем.

Сплав «проплыл» вдоль периметра, собирая материал к центру. Окова вытащила из пластины сгусток металла и сформировала из неё для Голема диск.

— Способности в команде хорошо взаимодействуют, — заметила я.

— На это, в общем-то, и нацеливались, — сказал Тектон. — У нас забрали всех, кто готов был оставить Чикаго, чтобы поддержать города, где потеряли много людей. Предложили новичкам, которые были готовы переехать, хорошие условия — на уровне «ваши родители смогут год не работать». Я отобрал их, потому что решил, что их силы хорошо друг друга дополнят.

— Отобрал? — спросила я.

— Да. В смысле, большинству команд везёт, если там есть хоть пара человек, которые хорошо взаимодействуют, остальные оказываются с краю и пытаются найти хоть какой-то способ помогать остальным. Мы неплохо работали с Лучемантом, пока ему не стало так плохо, что он уже не мог двигаться. Мощный и разносторонний боец дальнего боя, а мы все его прикрываем, понимаешь?

Я кивнула.

— Когда я увидел, как действуют Неформалы, то решил, что надо меньше этой вот мешанины. Формировать команды стоит под определённую цель. Нью-Йорк что-то такое делает.

— Мне говорили, у них есть команда «Копьеносцы». Авангард, быстрое реагирование.

— Именно, и они считаются одной из лучших команд. Может быть, нам всем надо так действовать. Вот только Нью-Йорк так может потому, что там полно кейпов. Остальные справляются, как получится. Другие лидеры команд стремятся к разносторонности, пытаются прикрыть все слабости. Я считаю, нахрен это всё. Мы построены вокруг определённой стратегии. Как только я с ней определился, я добился, чтобы к нам перешёл Сплав, хоть его уже и выбрала другая команда. Привёл свои доводы, Шевалье согласился.

— А как вписываюсь я? Отступник сказал, что вы были единственной командой, которая хотела меня взять. Я, пожалуй, некоторым косвенным образом подхожу под категорию Эпицентра.

— Да, а ещё мы сражались рядом. Я видел, как ты распорядилась собственной силой и силой Стояка. Ты и Александрию остановила, и всё прочее, о чём нас просили не болтать.

Я наклонила голову, выражая лёгкое недоумение.

— Они не хотели, чтобы мы упоминали, какой крутой ты была злодейкой. Как нам объясняла Фестиваль, они хотели посмотреть, будешь ли ты хвастаться, насколько сильно будешь стремиться руководить, на что станешь раздражаться и как действовать.

Я нахмурилась под маской, но ничего не сказала.

— В любом случае, проблема таких команд, которые концентрируются на чём-то одном, заключается в том, что против некоторых подходов мы слабы, а против некоторых — сильны. Для такого нужен подходящий командир, а с Неформалами у тебя получилось.

— Надеюсь, я смогу оправдать такие ожидания, — сказала я.

— Я знаю, это может выглядеть довольно лажово, будто я пробую новые подходы и пытаюсь в случае неудачи свалить всё на тебя.

— Нет, — заверила его я. — У меня нет такого ощущения.

Земля задрожала. Я на секунду забеспокоилась, что наше сооружение может опрокинуться, но оно устояло. Какой высоты оно, в конце концов, достигнет?

— Хорошо, — сказал он, — потому что я не собираюсь этого делать.

Я смотрела, как работают остальные. Пластина металла была уже около шести метров в диаметре. Диск с плоской площадкой сверху.

— Ладно, если так, я буду сотрудничать. Мне нравится. То, как ты рассуждаешь о команде.

Он хмыкнул, прежде чем ответить:

— Ну конечно! Я профессионал в раскладывании по полочкам!

— В раскладывании зданий ты профессионал, — вмешался Вантон, снова собравшись в своё настоящее тело. Вокруг его ступней взметнулась пыль.

— Такая у меня сверхспособность, но я ей не ограничиваюсь, — сказал Тектон. — Вам, ребят, помощь не нужна?

— Побереги силы.

Голем начал погружать руку в металлическую пластину, что ему дали, потом остановился.

— Я не смогу двигать рукой, если создам что-то настолько большое. Как держать руку?

— Вытяни средний палец, — предложила Грация. — Большой «пошёл нахер» Губителю.

— Это будет плохо смотреться для СКП, — сказал ей Тектон.

— Скажешь им, что это самая эффективная форма, — ответила она, пожав плечами, — что нужно было сделать как можно выше.

— Нет, — возразил Тектон, — указательный палец не многим хуже, а в Нью-Дели могут оскорбиться, когда обнаружат на месте трагедии металлическую скульптуру с неприличным жестом.

— Буква «V», — предложила Окова, сделав жест указательным и средним пальцами. Её голос дрожал, отчётливо выдавая страх. — Значит «победа». Почти так же хорошо.

— «V» — значит победа, — ответил Тектон. — Спасибо. Хорошая мысль, Окова.

«Какая лажа», — подумала я, но не стала ничего говорить. Слишком легко стать той, кто всё портит, и это разрешило глупый и мелочный спор, так что мы смогли продолжить.

А вот Окова слегка улыбнулась в ответ на похвалу, потом поморщилась, когда Грация стукнула её в руку и пробормотала:

— Такой прикол обломала!

Через мгновение улыбка Оковы вернулась.

Возможно, ей пойдёт на пользу то, что она смогла предложить конструктивную мысль. Она стала выглядеть увереннее, следуя за Грацией с нервной улыбкой на лице. Впрочем, не было похоже, что она привыкает к звукам сражения и дрожи от разрушений, что производил Бегемот.

Голем начал погружать руку в пластину. Кончики пальцев перчатки уже начали появляться, один в один как перчатка Голема. Из платформы медленно поднималась рука шириной с половину дома.

Сплав нырнул в землю и сделал круг вдоль основания, связав его с улицей. Он исчез под землёй и появился пару секунд спустя, кутаясь в плащ.

— Усиливал, чтобы на нас не упало. И опустил металлический штырь в землю.

— Могу помочь, — сказал Голем. Он погрузил в дорогу вторую руку, и несколько меньшая асфальтовая копия поднялась из земли и уткнулась в основание конструкции. Он вытащил руку, оставив слепок на месте, и повторил всё заново, так что в итоге шпиль удерживало шесть рук.

— Не уверен, насколько они помогут, когда высота увеличиться, — сказал он.

— Молодцы, вы оба, — похвалила я. Ветер пронёс мимо нас густой дым, и мне пришлось задержать дыхание и дождаться, пока тот рассеется. Нужно было столько всего учесть, а я была недостаточно уверена в этой команде, чтобы считать, что я ничего не упустила. — Ты можешь идти, когда несёшь диск?

— Думаю, да, — ответил Голем.

— Тогда вперёд!

— Начинаю понимать, почему все кейпы так хорошо сложены и круто выглядят в обтягивающих костюмах, — пыхтел Голем, когда мы направлялись к Бегемоту, — столько беготни, тренировок, постоянно надо куда-то переезжать, никогда нет времени… нормально поесть…

Он замолчал, слишком запыхавшись, чтобы продолжать. Я взглянула на него. Из-за костюма было сложно сказать, но, похоже, он был склонен к полноте.

Пока мы двигались в сторону поля боя, изваяние поднималось всё выше, огромное, как башня. Чтобы достичь такого эффекта, Голему приходилось постепенно погружать руку всё глубже, и она уже полностью скрылась внутри пластины.

Но это работало. Хорошо это или плохо, но они создали шпиль, копию руки Голема, вознёсшуюся в воздух более чем на пятнадцать метров, и ей ещё было куда расти. Двадцать метров, тридцать…

Разряд молнии ударил из облаков дыма и попал в руку.

Со стороны чикагских Стражей раздались радостные крики. Я сумела улыбнуться.

Ещё одна молния повернула в воздухе и ударила в руку. Между вытянутыми пальцами заплясал остаточный заряд.

Шпиль работал и не только защищал от молний, но и поднимал наш боевой дух. Мы сумели сделать хоть что-то, это было важно.

— Воздух теперь ионизирован, — сказал Тектон, как будто ожидая, что всем остальным этого хватит. Я примерно поняла, что он подразумевал. В следующий раз разряды попадут туда с большей вероятностью. Молния ударяет-таки в одно место дважды.

Я взлетела. Стражи последовали за мной пешком.

Неформалов мы нашли на самом краю поля боя. Они подобрали группу раненых индийских кейпов и укладывали их на спину одной из собак. Два невредимых кейпа-индийца стояли рядом с животным и выглядели очень обеспокоенно.

Я приземлилась рядом с Мраком. Он создал стену из тьмы. Не знаю зачем, но дым здесь был слабее.

— Рой, — сказал он.

Я не стала его поправлять. Он писал, что для него я навсегда останусь Рой. Или что-то в этом роде.

— Есть план? — спросила я.

— Помогаем раненым, — ответил он, — больше ничего.

Я внимательно изучила его. Было заметно, насколько зажатым был язык тела, каким сердитым был взгляд, как он двигался с непривычным для него смятением.

С ним не всё было в порядке?

— А чем Сплетница занимается? — спросила я. — Я вроде как отвлеклась немного, когда все выдвигались.

— Она с Балансом в командном центре. Только что связывалась с нами через браслеты. Они собираются посовещаться с Шевалье, оптимизировать системы защиты. Баланс считает, что сможет установить линии обороны так, чтобы выиграть нам максимально возможное время. Сын был занят затопленными фермами в Новой Зеландии, а в последний раз его видели направляющимся к Южной Америке. Не в ту сторону.

Я кивнула, ощущая разочарование. Не похоже, что мы можем на него положиться. Не в ближайшее время.

— А Кукла, Рапира? Цитрин и Лигейя? Они вместе со Сплетницей и Балансом?

— Нет, они вчетвером сформировали свою группу. Они могут тушить пожары, а Цитрин защищает их от ударов молний, если они не слишком разбредаются. Флешетта стреляет по нему, но не знаю, есть ли от этого хоть какой-то толк. Мы для них не особо полезны, так что делаем что можем здесь, чуть подальше оттуда.

— Поняла, — сказала я. — Можешь как-нибудь с ними связаться?

Он прикоснулся пальцем к браслету, потом нажал кнопку:

— Передай это сообщение Цитрин. Всё хорошо, только что прибыли Рой и чикагские Стражи. Ваш статус?

Ответ пришёл не сразу.

— Сообщение от Цитрин, — ответил браслет голосом, прерывающимся треском. Помехи усилились, когда из устройства донеслось: — Статус зелёный.

— Нет возражений, если мы вам тут поможем? — спросила я у него.

Мрак помотал головой. Он начал отвечать, но новая ударная волна от Бегемота прервала его. Всё заглушил грохот обрушения зданий, которые не были ничем укреплены.

— Никаких возражений, — сказал Мрак, когда грохот затих. Он повторил мой вопрос:

— Есть план?

— Куда там, — сказала я. — Может быть, ещё громоотводы, если будет возможность.

Ближе к месту боя дыма было меньше. В сражении участвовали Легенда и Эйдолон, их атаки поддерживал корабль. Пожары угасали, потушенные или заваленные.

Бегемот был не настолько уж высок, и его сложно было увидеть за уцелевшими зданиями. Я повернулась в сторону и вздрогнула, когда ещё один электрический разряд ударил в громоотвод.

Путь наименьшего сопротивления.

На этот раз Бегемот заметил или наконец решил что-то с этим сделать, потому что снова набросился на Легенду и Эйдолона, заставив тех отступить, а затем направился к конструкции. Он швырнул вперёд электричество в виде двух непрерывных дуг, которые ненадолго соприкоснулись с башней. Секунду спустя молнии сумели вырваться из притяжения башни. Теперь он обращал внимание, куда стреляет, а не просто бил по случайным местам вдалеке, чтобы поджигать всё подряд.

Как только Бегемот выбрался из того района, где уже выжег и взорвал всё, что могло гореть, вокруг него снова заревело пламя. Его динамокинез поддерживал возгорания, делал их жарче, объёмнее и интенсивнее. Словно разумное существо, огонь распространялся на ближайшие здания, не оставляя ни единого безопасного или нетронутого места.

Как я заметила, пожары приближались к нам. Они не будут угрозой в ближайшую минуту, или в ближайшие пять, но довольно скоро нам придётся уходить.

Легенда и Эйдолон не оставляли Губителя в покое. Легенда сначала был похож на смазанное пятно, слишком быстрое, чтобы по нему попасть даже молнией. Во время полёта герой расцвечивал небо множеством лазеров, что резали плоть Бегемота и метились в открытые раны, чтобы их расширить. Когда тот отвернулся, чтобы напасть на Эйдолона, Легенда замедлился, количество и мощность лазеров возросли.

— А что это за жест? — спросил Регент, высунув голову из укрытия, чтобы посмотреть на происходящее.

— Буква «V», — тихо ответил Голем.

— А, я понял! Ты называешь Бегемота здоровенной вагиной!

— Это означает «победа»! — раздражённо сказала Окова.

— Отстой! — сказала Чертёнок.

— Реально отстой! — согласился Регент. — Вагина нравится мне больше!

— Судя по тому, как ты одеваешься, — заметила Грация, — я не так уж в этом уверена.

— О-о-о-ой, — вмешалась Чертёнок, толкнув Регента локтем, — о-о-ой! И ты это так оставишь?!

Он лишь рассмеялся в ответ и покачал головой.

— Что, принцессочка хочет попытать удачи? — поддразнила Регента Грация. — Ну, давай!

— Это значит «победа», — повторила Окова, её тихое возражение никто и не заметил в разгаре спора. В этот момент она звучала на удивление юной и беззащитной.

— Никаких драк! — вмешалась я прежде, чем началось что-то посерьёзнее. — Регент, спокойно. Грация, и ты тоже.

Регент тихо прыснул от смеха.

— И хватит подначек! — сказал Мрак. — Ещё много кому надо помочь. Вперёд! Если повезёт, они задержат его достаточно, чтобы мы успели отсюда свалить.

— Воссоединение мамочки и папочки нашей команды, — прокомментировала Чертёнок, добавив театральный вздох. — Как здорово.

— Я направлю вас к раненым, — сказала я, не поддаваясь на провокацию. — Поехали.

— Не говорим и не делаем ничего, что нас по сюжету убьёт, типа прощаний или секса, — вмешался Регент. — Есть же правила.

— Убьёт?! Что делает Шелкопряд? — в замешательстве спросила испуганная Окова.

Регент взглянул на неё.

— Я просто говорю. Мраку уже каюк, он не девственник, и он чёр…

Мрак дал ему подзатыльник. Корона и прикреплённая к ней маска покосились, и Регент их поправил.

— Регент просто несёт херню. Не обращай внимания. Идём, — сказал Мрак Окове.

— Сюда, — произнёс Тектон, положив руку Окове на плечо. — В другую сторону от Регента.

Чертёнок повернулась, схватила Регента за запястье и потянула за собой, чтобы последовать за ними. На её пути встал Мрак и буквально развернул её обратно.

— Прости, что мы всё усугубили, — сказал Тектон. — Грация под давлением становится невыносимой.

— Я понимаю. Регент и Чертёнок… — начал Мрак. — У них нет оправданий. Это их обычное состояние. В последнее время было хуже, но всё ещё не пришло в норму с тех пор, как…

Он замолчал.

— С тех пор, как я ушла, — закончила я.

Мрак кивнул.

— Я понимаю, — сказал Тектон. — Былые обиды. Мы вернёмся. Вы справитесь с ранеными сами или…

— Мы справимся, — заверил Мрак.

Тектон ушёл вместе с Оковой. Остались только Мрак и Рейчел, а также индийские кейпы, которые стояли рядом с ранеными. Рейчел поила водой покалеченных, которые могли пить: тех, кто был в сознании, людей со сломанными ногами и обожжёнными руками.

Я встретилась с ней глазами. Я хотела спросить, как у неё дела, но знала, что ей не понравится намёк на то, что она не в порядке.

— Хочу въебать этому ублюдку, — сказала она. — В прошлый раз такой же убил моих собак. Убил Брута, Иуду, Куроу, Булит, Милк, и Стампи, и Акселя, и Джинджер. Когда нападаем?

— Я не знаю, — ответила я. — Мы попытаемся найти возможность.

— И я должна что-то сделать, — добавила она.

— Я… — возражение почти сорвалось с моих уст, но я вовремя остановилась. — Ладно.

— Сука, будет проще собрать раненых, если отправишь к ним собак, — сказал Мрак. — Почему бы тебе этим не заняться?

Она взглянула на меня. Я подавила желание кивнуть. Это стало бы подтверждением — без сложностей, без двусмысленных разговоров — но ослабило бы положение Мрака как лидера.

Ни ему, ни ей это не нужно.

— Чем скорее, тем лучше, — добавил он.

Она кивнула. Кто-то другой мог посчитать это грубым, но она приняла приказ без недовольства. Она повела собак, и с ней ушли индийские кейпы, не желающие оставлять тех, кто, вероятно, были товарищами или членами семей.

Когда все ушли, Мрак подошёл ко мне. Я почувствовала, как напряглась. Несмотря на адреналин, и так переполняющий тело, пульс ускорился, когда он оказался рядом.

Он взял мои руки чуть выше локтей, практически обхватив их пальцами. Большие ладони, тонкие руки. За последние несколько месяцев у меня появились мышцы, иначе бы его пальцы и вправду сомкнулись.

И он прижал свой лоб к моему, словно прислонившись ко мне, несмотря на то, что он был, наверное, в два раза тяжелее меня.

Уже давно я не чувствовала себя такой уязвимой, как в последнюю неделю. В качестве Рой я обладала уверенностью. В качестве Шелкопряд… я всё ещё не нащупала твёрдую опору.

Но в этот момент я каким-то образом почувствовала, что могу быть опорой для него.

Я желала лишь поднять руки и положить их ему на плечи, снять маску, поднять голову и поцеловать его. Дать ему поддержку в простом, незамысловатом человеческом контакте в то время, когда он был так неуверен в себе и не мог сказать об этом. Но я осталась неподвижной, наши головы соприкасались, моя спина прижата к стене, руки вдоль тела. Маски мы не сняли.

В отдалении продолжалась буря. Взрыв сообщил о разрушении ещё одного корабля Дракона. Мы не шевелились.

— Мне тоже тебя не хватало, — прошептала я.

Он кивнул в ответ, жёсткая маска царапнула по моей.

Я чувствовала, как остальные собирают раненых, и движутся обратно к нашей точке сбора.

— Видишь, — сказала Чертёнок, возникая прямо рядом с нами. — Это именно то, о чём говорил Регент.

— Мы ничего не делаем, — сказала я и раздражённо отодвинулась от Мрака.

— Вы так мило щебетали! Это наверняка смертный приговор.

— Они обжимались? — спросил Регент, выходя из-за угла.

— Господи, — тихо сказал Мрак и уже громче добавил: — Прекращайте уже.

Чертёнок хихикнула, потом опять. Я была абсолютно уверена, что она делала это специально, чтобы раздражать нас, останавливаясь и начиная снова до тех пор, пока не появились Рейчел и последние из Стражей.

— Давайте обсудим планы, — сказал Мрак. — У нас куча народу. Две команды. Практически три команды, если считать Куклу, Рапиру и Посланников.

Голос звучал уверенно. Более уравновешенно. Смятение почти не проявлялось.

— Вокруг есть другие раненые, — сказала я. — А у нас заканчиваются свободные места. Каждая собака, на которой есть раненые, не может везти одного из вас. Пожары приближаются, так что возьмём всех, кого сможем, загрузим на самодельные сани, и поспешим туда, где им смогут оказать медицинскую помощь.

— Хорошая мысль, — сказал Мрак.

— И, — продолжила я, — нужно найти способ использовать самых сильных членов. Цитрин может быть полезна. Мрак? Когда сани поедут, ты должен держаться рядом с ранеными.

Он повернулся ко мне.

— У нас около двадцати человек. Шесть или около того кейпов. Может быть, есть силы, которые будут полезны.

Он кивнул:

— Я уже большинство проверил. Но, чтобы никого не ослеплять, я могу использовать силу с задней части саней, это работает.

— Хотелось бы пошутить, — сказал Регент. — Но…

— Не надо, — предупредила Чертёнок.

— Я и не хотел. Это примитивно, абсолютно неуместно, и я выше этого.

— Но ты собирался, — сказала Чертёнок, ткнув Регента пальцем в грудь. — Ты должен был сказать что-то про то, что Мрак пойдёт в заднюю часть автобуса, и ты не можешь этого допустить. Это было бы тупо, безвкусно и уже чересчур. И это привело бы к драке, которая не была бы ни смешной, ни весёлой. Я называю это: «держи при себе, пока не можешь не сказать».

— Ну теперь, когда ты всё озвучила, я точно не собираюсь этого говорить, — заметил Регент. — Эффекта не будет, люди не почувствуют себя неловко из-за того, что смеются над юмором настолько… чёрным.

— Вы двое, идите препираться в другое место, — сказал Мрак и посмотрел на меня. — Есть ещё раненые?

— Слишком много, — сказала я. — Тех, которым не помогают друзья, семья или соседи и кто не может двигаться сам, довольно мало. Может быть, ещё шестерых мы сможем загрузить, если хотим вовремя убраться.

— Вперёд, — скомандовал Мрак. — Она покажет дорогу.

— Бегом, — сказала я. Бежать они наверняка не будут, но так мы быстрее от них избавимся.

— Какие же дети, — пробормотал Мрак.

— Стражи, — сказала я. — Те, кто не занимается санями, идите за остальными. Я помогу.

Моя команда оставила Сплава и Окову, и мы отправилась собирать раненых.

Я добралась до девочки, покрытой ожогами. Ей не было и десяти.

Она сказала что-то неразборчивое. Другой язык.

— Английский? — спросила я.

Она уставилась на меня, не понимая меня так же, как я не понимала её. Взгляд у неё был остекленевший, но выражение боли и страха на лице подсказывало, что эффект шока скоро пройдёт.

Отчасти мне хотелось помочь ей как можно скорее, но это была нерациональная мысль. Так я могла сделать очень немногое, и не имело значения, сделаю я это раньше или прямо сейчас. Возможно, отчасти мне хотелось отложить помощь, поскольку вряд ли процесс будет приятным.

— Не надо меня бояться, — сказала я. — Ладно?

Я стянула маску:

— Видишь? Обычный человек.

Выражение её лица не изменилось.

— Мне нужно тебя перетащить, — сказала я, слова предназначались не столько для неё, сколько для меня. Я постаралась говорить мягко: — Будет больно, но так мы сможем тебе помочь.

Он не ответила. Я осмотрела её. Руки, шея и верхняя часть груди были покрыты волдырями ожогов.

Глядя на это, я могла понять гнев Рейчел по поводу потери её собак. Бегемот, вероятно, даже и не думал о боли, которую он причинил этой девочке и многим другим, точно так же как Левиафан небрежно разорвал собак Рейчел.

Зачем?

Зачем Губители это делали? Они были частью грандиозного плана пассажиров? Монстры Котла, достигшие предельного изменения? Сплетница сказала, что они никогда не были людьми, но уже бывали случаи, когда она ошибалась.

Может быть, я надеялась, что они были когда-то людьми, поскольку это был хоть какой-то ответ, в противном случае я не могла надеяться получить объяснение.

Со всей возможной осторожностью я направила насекомых вдоль тела девочки. Она дёрнулась скорее от испуга, чем от боли, и я успокоила её. Без сомнения, насекомые могли занести инфекцию, но я подозревала, что в подобных обстоятельствах это неизбежно. Насекомые подсказали мне места, где были волдыри, и где кожа была обожжена.

Я сняла свой летательный ранец и перевернула его.

«Словно отрывать пластырь, — подумала я, — только у кого-то другого».

Я подняла её, и она вскрикнула от физического контакта, когда обожжённая кожа коснулась одежды. Я положила её на ранец, опустила руку на её неповреждённый живот, чтобы поддерживать в равновесии, и активировала левую и правую панели, мягко, чтобы обеспечить подъёмную силу без движения в конкретном направлении. Мы двинулись в сторону строящихся саней.

Голем уже вернулся, и все трое использовали силы, чтобы сделать сани. Окова прилаживала к передней части цепь, которую дала Рейчел.

С помощью Мрака я сняла девочку с летательного ранца и разместила рядом с другими ранеными.

— Врежем ему, — сказала я, надевая ранец.

— Бегемоту? — спросила Окова.

— Мы найдём способ, — сказала я и встретилась глазами с маленькой девочкой.

Окова проследила за моим взглядом:

— Наверное, я в деле.

— Зачем ты пришла? — спросила я. — В смысле, я понимаю, зачем ты пришла, но… без обид, ты совершенно к этому не готова.

— Это за папу и маму, — сказала она.

Я взглянула на неё, но больше она ничего не сказала.

Ещё минута ушла на то, чтобы доделать сани и разместить людей. Рейчел увеличила размер собак, чтобы они стали сильнее, и тащили не только раненых, но и две остальные команды. Они потеряют в скорости, но смогут вчетвером тащить почти сорок человек. Я взлетела и устремилась вперёд, выбирая оптимальный путь и показывая его насекомыми.

Удар значительно более сильный, чем все, которые были раньше, заставил собак пошатнуться и даже упасть. Сани едва не перевернулись. Сука упала со спины Бентли. Я подлетела к ней, чтобы убедиться, что всё в порядке, подала ей руку, чтобы помочь подняться. Она приняла предложенную помощь безо всяких жалоб и упрёков, однако, когда она посмотрела мне в глаза, её хмурый взгляд проник мне прямо в душу.

Было ли это её негодование или моё чувство вины?

Как только я убедилась, что все целы, я взлетела достаточно высоко, чтобы подняться над уровнем вершины здания.

Громоотвод накренился, прильнул к соседнему зданию. Опоры, которые возвёл Голем, рассыпались. Бегемот тоже упал.

Эйдолон и Легенда парили в небе, вместе с четырьмя кораблями Дракона.

Прямо над Бегемотом, который ещё мгновение назад стоял, была ещё одна фигура. Губитель упал после всего одного мощного удара.

Я коснулась кнопки на браслете и спрятала голову за укрытием.

— Пошли сообщение Отступнику, — сказала я. — Ты говорил, что она мертва. Ты говорил, что это точно.

Ответ сопровождался таким количество помех, что был едва слышен:

— Ответ от Отступника: Я видел её тело, мы проверили ДНК, её… сигнатуры, мы сравнили с креплением её искусственного глаза… провели радиоуглеродный анализ.

Ему даже не нужно было уточнять, кого я имела в виду.

Я снова нажала кнопку:

— Спроси Отступника, кто, блядь, это такая, если не Александрия.