Интерлюдия 23 (Номер Тридцать-шесть)

Ландшафт пересекла молния, двигаясь по своему собственному пути, нарушая все законы, которым должно подчиняться электричество. Она прошла вдоль фасадов зданий, пробежала по бетону и оставила за собой глянцевые ожоги. Она касалась заземлённых объектов, которые должны были направить разряд в землю, но, несмотря на это, продолжала свой путь.

Янбань подняли руки, уже действуя.

Тридцать третий путь, пятое использование. Рефлексы.

Тринадцатый путь, третья форма. Создание силового поля.

Созданный барьер поглотил большую часть энергии.

Коди уже начал движение, чтобы задействовать тридцать шестой путь и спасти тех, кто был поражён остаточным разрядом. Никого. Никого не зацепило. Он был одним из последних, кто убрал барьер. Поля поглощали их резервы энергии и не были предназначены для долгого использования. Они отточили их установку до уровня рефлексов.

— Цянь чу, — приказал Три.

Они приготовились.

Четвёртый путь. Низкий полёт.

Девятый путь. Электромагнетизм близкого действия. Они скользили по автомобильным капотам, трубам и другим открытым металлическим поверхностям, набирая скорость и поддерживая парение.

Всего было сорок два пути. Сорок две силы. «Нет, — поправил он себя, — сорок одна, теперь, когда погиб Семнадцать. К концу дня погибнет ещё больше».

Надежда или даже план заключался в том, чтобы показать силу Янбань, показать, что у них есть ответ, есть способ одолеть Губителя. Сегодня этого не случится, но успешная демонстрация может помочь привлечь в дело других.

Их не спрашивали. Считалось, что они готовы отдать за это свои жизни. Он предпочёл бы отказаться. Он уже сталкивался с Губителем и до сих пор не оправился после той случайной встречи. Он потерял всё. Лишился и семьи, и друзей.

— Янбань цян! — выкрикнул Пять.

— Янбань цян! — выкрикнула в ответ группа. Коди негромко присоединился к остальным. Его произношение было неважным. За всё время, проведённое в группе, он не сумел постичь даже основ их языка. За неправильное произношение наказывали. Не при помощи выговоров, более тонким способом. Они начинали говорить с ним даже ещё меньше, чем сейчас, и он получал меньше еды. Иногда это длилось несколько часов, иногда несколько дней. Подобная перспектива беспокоила его, но ещё больше пугала степень этого беспокойства.

Столь маленькая и по большому счёту незначительная вещь не должна была для него ничего значить, однако сейчас значила.

Разряд молнии, и здание рухнуло. Прямо перед ними. Пламя и дым преградили им путь.

— Шэньтоу! — приказал Три, его голос почти потонул в шуме оседающего здания. Они продолжили идти вперёд, не замедляясь.

Передовая группа ударила в преграду локализованным вакуумом. По отдельности они были слабы, но в результате действия сил двенадцати человек огонь был потушен, разряжение вздымало мелкие предметы в воздух.

Коди присоединился к действиям центральной группы, помогая прокладывать путь сквозь обломки. Путь тридцать один. Режущие лазеры. Первая группа несколько замедлилась, и Коди притормозил полёт, чтобы не нарушить строй.

Двенадцать членов Янбань лишь ускорились, пролетая над впередистоящими. Пространство вокруг исказилось, когда они затвердели, сделали себя неуязвимыми, хотя это также лишило их возможности делать что-то ещё, кроме как продолжать полёт по прямой. Настоящие человеческие пули. Они прорвались сквозь обломки, расчищая проход для остальных.

Он чувствовал возбуждение только от того, что был частью подразделения. Быть одним из тех, кто с подобной лёгкостью прошёл сквозь горящие руины здания…

Он знал, что часть этого возбуждения была обусловлена вторым путём. Умножение суперсил. Два не присутствовала, она была слишком ценной, чтобы рисковать её потерей, но они всё равно получили её силу. Каждый из них обладал толикой её способности умножать силы тех, кто рядом. Вот почему они были настолько эффективными вместе, способность увеличивать силы действовала сама на себя.

Его сознание заполняли чужие мысли и чувства, в которые он даже не пытался вникнуть. Путь тридцать два, который улучшал его восприятие, в особенности осведомлённость об окружающих людях и угрозе, которую они представляли. Кроме того, улучшенные рефлексы против тех людей, которые хотели ему навредить. Это было бесполезно против Бегемота, тем не менее, он знал об остальных членах Янбань, чувствовал их дыхание и ощущал шум, производимый их движением.

Таким образом, группа поглотила его, сделала частью чего-то невероятного. Сейчас, посреди происходящего, чувство одиночества и изоляции ушло. Отпала необходимость понимать язык, разве что команды из одного-двух слов, обозначающие конкретный манёвр или направление движения.

Промчавшись вниз по улице, они вернулись к установленному порядку. Поскольку каждый член группы обладал доступом к одному и тому же набору сил, размещение в строю определялось исключительно опытом и ценностью. Сила Коди нужна была в обороне, его потеря была бы ощутимым ударом, поэтому его место было в глубине строя, посреди людей, которые могли защитить его.

Грохот возвестил об обрушении ещё более высоких зданий, когда Бегемот продолжил свой марш где-то в полукилометре позади них.

Жара угнетала. Несмотря на то, что они удалялись от чудовища, пожары, казалось, становились сильнее. Хуже всего был дым, мешающий им отслеживать врага. Из-за него они могли видеть не далее, чем на тридцать метров вокруг, и у них не было ни малейшего понятия, придут ли они прямиком к чудовищу или окажутся окружены горящими зданиями. Для полёта требовалась твёрдая поверхность в непосредственной близости. Они парили в двух-трёх метрах над землёй на скорости восемьдесят–сто километров в час. У них был и другой способ летать, но менее управляемый, с его помощью было легко взлететь слишком высоко и стать отличной целью для молнии.

Был ли Бегемот умнее, чем казалось со стороны? Сеял ли он разрушения так, чтобы они потом продолжали распространяться? Действительно ли пожары начинались в местах плотного скопления зданий?

Коди почувствовал, как припекает кожу. Маска отфильтровывала дым, но жар становился невыносим.

— Чжаньвэнь, — сказала Десять.

— Чжаньвэнь, — команда поддержала её, голоса звучали решительно. Это было выражение согласия и поддержки. Коди не знал, что значит этот приказ. Он не мог сказать, сколько пробыл с ними, но, казалось, прошли годы, а он со своего первого дня нисколько не приблизился к пониманию языка. Поначалу ему немного помогали, но это продолжалось недолго.

Все члены команды могли в любое время говорить, но практически каждое высказывание могло быть отвергнуто группой как целым. Если, подобно Десяти, кто-то говорил, а другие приходили к общему мнению, что фраза допустима, то ответ был чётким. Если же заявление сделали не вовремя или оно не соответствовало образу мышления группы, то его игнорировали, сопровождая лишь давящей тишиной.

Коди никогда не имел возможности познать радостное возбуждение, которое, без сомнения, сейчас испытывала Десять от того, что получила ответ от подразделения. Группа никогда не признавала его команды, поскольку у него было плохое произношение. Он был членом невероятно сплочённого коллектива и всё же был одинок.

— Тин! — выкрикнул один из членов команды в заднем ряду.

Они бросились на землю и с отработанным практикой движением, развернулись на сто восемьдесят градусов, уперевшись одной ногой и взмахнув другой.

Силовое поле было установлено ещё до того, как он понял, в чём заключается угроза. Слабые поодиночке, сильные в группе: пузырь перекрывающихся силовых полей завис в шести метрах над их головами.

Сияющий снаряд быстро рос у него на глазах, оставив лишь секунду на то, чтобы сгруппироваться перед ударом, обрушившимся на стену силовых полей.

Ударная волна была сильной даже внутри барьера. Судя по тому, как субстанция расплескалась по краям, это была жидкость. В считанные секунды пламя окружило их. Силовое поле не пропустило его, и они не сгорели заживо в перегретом воздухе, однако жидкость была вязкой, и вещество осталось лежать на силовом поле.

Магма?

Они учились на абстракциях, которые моделировали все возможные ситуации. Угрозы с любого направления. Угрозы различной формы. Он никогда не рассматривал всерьёз идею встретиться с магмой, но у него были инструменты. То, что ты являешься членом Янбань, означало, что ты полностью обучен. Все они брали твою силу, всю, кроме малой части, но каждый член группы обладал такой же частью. Ожидалось, что каждый знает, как пользоваться силой, как и когда действовать, чтобы атаковать вместе со всем отрядом.

Лишь небольшая горстка людей из ИСК не привлекалась в группу. Ноль, кейп, создавший условия для существования Янбань, был независим. Он не мог быть частью целого. Были и другие: силы Тун Лин Та оказались не только слишком медленными для использования, но и не стоили дробления, которое произошло бы после включения её в сеть, Шэньюй, стратег, и Цзя, мастер, поставляющий ИСК устройства, в том числе и симуляторы для тренировок.

Именно эти тренировки позволили ему отреагировать на долю секунды раньше. Он действовал синхронно с половиной солдат в группе, которые убрали силовое поле, одновременно задействуя другую силу.

Тридцать второй путь. Аннулирующие волны.

Эффект действовал на коротком расстоянии, и Коди видел, как меняется воздух на пути действия силы, направленной к неплотностям в силовых полях, через которые уже начинали просачиваться магма и горячий воздух.

Волны, созданные тридцать вторым путём, служили для стабилизации. Они останавливали движение, нагревали холодное и охлаждали горячее. Всё стихало, останавливалось.

Магма остыла на удивление быстро — вместо того, чтобы охлаждать её через поверхность, сила воздействовала на неё одновременно изнутри и снаружи.

Путь тридцать два. Это заставило его подумать о Тридцать-два. Источнике этой конкретной силы. Он покосился на неё.

Она была одной из чужестранцев, четырёх человек родом не из Китая. Она была его ближайшим союзником или даже чем-то большим.

— Дапо, — приказал Семь.

Как и другие, этот манёвр был отработан. Последнее силовое поле спало, и группа мобилизовалась. Нечётно пронумерованные члены отряда присели, а чётно пронумерованные, включая Коди, вытянули руки.

Путь четырнадцать. Вакуумные сферы.

Нечётно пронумерованные члены раскололи барьер охлаждённой магмы, а вакуумная сфера рассеяла осколки.

Следующий шар магмы уже взмыл в воздух, нацеленный если и не в них, то очень близко.

Не раздумывая, он направил в него лазерный луч. Другие делали то же самое или следовали примеру большинства. Всё ещё находившийся в воздухе шар магмы разделился на части и потерял аэродинамическую форму. Части разлетелись в стороны, потеряли скорость и исчезли в городском пейзаже между ними и Бегемотом.

Каждое действие Коди, которое он производил как часть группы, было правильным, утверждённым. Муштра, которая продолжалась весь год как малыми группами, так и всем Янбань целиком, породила целую серию небольших улучшений. Тренировки были напряжёнными, ситуации часто менялись — каждую минуту или две, как карточки для запоминания слов, вот только это были голограммы с многоугольниками и фигурами, где каждый объект кодировался цветом, а масса их была ровно такой, чтобы можно было почувствовать. Если бойцы ошибались в выполнении сценария, имена незадачливых членов подразделения назывались вслух, а сам сценарий возвращался в список возможных и мог быть реализован вновь как через пять минут, так и через два часа.

Коди хорошо понимал, зачем были нужны шесть часов тренировок и двенадцать часов учёбы, которая совмещала в себе лекции от ИСК и традиционное образование. Он знал, почему им отводилось в общей сложности только сорок пять минут два раза в день на приём пищи и пять часов на ночной отдых, почему расписана каждая секунда.

Он всегда говорил себе, что не станет жертвой, что когда придёт время и он окажется под действием культа, он осознает, что его целенаправленно изолируют, что изнурение призвано сделать его более склонным к внушению и подчинению. Он говорил себе, что будет противостоять этому и сохранит индивидуальность.

Глупо притворяться, будто у него была достаточная сила воли, чтобы выдержать изнеможение и социальное давление. Когда он закончил базовое обучение и присоединился к официальной группе, прошло около пяти дней, прежде чем он понял, что происходило. Самым грустным было то, что он в полной мере осознавал факт обработки и промывки мозгов, но ничего не мог с этим поделать. Поневоле, несмотря на гордость, которая у него когда-то была, он всё же жаждал признания коллектива.

Они были скверной заменой, суррогатом, который он ненавидел, но у него ничего больше не осталось. Целая вселенная отделяла его от семьи, друзья отвернулись от него, обезумели.

Раздался грохот, и ударная волна пронеслась через поле боя, уничтожая за собой дым. Коди инстинктивно поднял силовое поле.

Бегемот стоял неподалёку, возвышаясь посреди разрушенных строений, бился с какими-то летающими кейпами, обстреливающими его со всех сторон. Он был окружён паром, и молнии освещали его, гуляя по его серой плоти. Только один или два корабля продолжали сражаться. Остальные, видимо, пытались улететь прочь, но это было в лучшем случае авантюрой, поскольку ударные волны и молнии сбивали их на землю.

Дым снова заполнил небо, слишком сильно ограничивая поле зрения Коди, чтобы он мог увидеть что-либо ещё.

Бегемот хлопнул снова, и ещё раз, каждый удар лап способствовал распространению разрушений всё дальше, уничтожал сохранившиеся после прошлых атак препятствия.

Янбань отступили, ненамеренно расходясь друг от друга. Коди почувствовал, как затухает помощь второго пути, как он медленно теряет возможность пользоваться усиленными способностями остальных.

— Та ши фушэ косань, — сказал Три. Он добавил что-то ещё, что Коди не смог разобрать. Что-то об отступлении.

Группа полетела назад, держась у земли, и Коди, опоздав на долю секунды, ускорился, чтобы удостовериться, что он в строю.

— Радиация, — сказала Тридцать-два на идеальном, без акцента, английском. Это было для Коди и двух других англоговорящих членов группы, что могли не понять более сложных слов. Другие бойцы покосились на неё, но она продолжила говорить. — Он использует ударные волны для распространения облучённого вещества по городу. Мы отступаем, ясно?

Коди кивнул, но пока группа взлетала, не смог заставить себя ответить. Это было необязательно, и не стоило того. Он осознал это, когда узнал, как могут отреагировать остальные, если он использует английский. Тридцать-два наверняка начнут из-за этого избегать, ему незачем было присоединяться к ней.

Перед ними расцвёл взрыв из дыма.

Не дым. Тьма.

Янбань все, как один, приняли боевые позы, приготовились, если потребуется, использовать подходящую силу.

Из дыма вышли злодеи, и только тогда действие двадцать третьего пути запоздало позволило Янбань ощутить этих людей. Сила была заблокирована кем-то или чем-то из этой группы.

Судя по их виду, это были выходцы с Запада. Коди, сузив глаза, изучал их. Парень в маске демона, окружённый зловещей тьмой, которая сформировала стену между их группой и Бегемотом. Молодая девушка с рогатой маской, коренастый парень или девушка с толстым мехом вокруг капюшона, девушка в чёрном с непрозрачной панелью напротив лица и с луком в руках.

Другая группа тоже была верхом, но явно отличалась по стилю. Отличие не исчезло, даже если бы их заранее перемешали. Парень в средневековой одежде с серебряной короной, девушка в платье, две женщины в вечерних нарядах.

Они все сидели верхом на мутантах. Он попытался вспомнить имя. Парень из Бостона. Бласти? Бласто. Он был способен создавать подобных тварей. Возможно, это был он.

Янбань осторожно окружили группу.

— Господи, — сказал парень, закутанный в тьму. Его сила бурлила вокруг, тьмы становилось больше. — Какого чёрта вы делаете?

«Использует возможности своей силы», — подумал Коди, но ничего не сказал.

Остальные нервно переминались, но тот, с белой маской и серебряной короной, и две девушки в вечерних нарядах… они, кажется, были спокойны.

Что-то в них всколыхнуло воспоминание. Не что-то конкретное, но когда-то он уже с ними сталкивался… он почувствовал мерзкое, скручивающее ощущение в животе.

Он моргнул, и прямо перед ним оказалась девушка в серой рогатой маске. Он подавил желание отреагировать. Он знал, что его товарищи подняли руки в ожидании боя. Они были подозрительны. Их учили, что иностранные герои опасны, непредсказуемы.

Похоже, они были правы. Это практически правило: все кейпы ебанутые. Все люди ебанутые.

«Янбань, — подумал Коди, — решает эту проблему, отнимая у кейпов человечность».

Девушка развернулась, словно ничего удивительного не произошло:

— Блядь, ты не пошутил. Оно становится сильнее, если подойти к ним ближе. Я могу делать практически что угодно, и они не реагируют.

— Я без понятия, — ответил человек в чёрном.

— Это китайские кейпы, — сказала девушка в жёлтом вечернем платье. — Они, вероятно, не говорят по-английски и не могут ответить.

Что-то досаждало ему. Коди порылся в памяти. Лук, парень в одежде эпохи Возрождения, он не мог не вспомнить игру, в которую когда-то играл с друзьями ещё до того, как всё пошло не так. Но вечерние наряды, маски…

Баланс. Ублюдок, который схватил его и продал Янбань.

Ярость была свежей, пугающей и неожиданной. Словно пробуждающая ото сна струя обжигающей воды в лицо.

— Тридцать-шесть! — позвала его Тридцать-два.

— Тридцать-шесть? — спросила девушка с рожками. — Чего?

Это было имя Коди. Скорее, его новое имя, но он ещё не вполне к нему привык. Он обернулся и понял, что выбился из строя.

— Пошли, — сказала она.

Он снова посмотрел на женщину в жёлтом.

— Я могу догадаться, что ты думаешь, но оно того не стоит, — сказала та.

«На каждом шагу меня наёбывали. Наебал Крауз, наебала Симург, наебала Ноэль, наебал Баланс, наебал ёбанный Янбань».

— Ответы, месть, что-либо другое, — продолжила женщина в жёлтом, — ты ничего здесь не найдёшь.

Другие из её группы смотрели на неё с удивлением, насколько можно было судить по людям, скрывающим свои лица за масками.

— Ты знаешь, насколько легко тебя убить? — спросил Коди.

Три отдал приказ на китайском. Коди ничего не понял, но мог догадаться.

— Если ты убьёшь меня, — ответила девушка в жёлтом, — ему будет всё равно, а ты проведёшь остаток своих дней в дыре, которую построила Зиккурат, если, конечно, они просто не парализуют тебя с ног до головы и не оставят в живых, чтобы использовать твою силу.

«Зиккурат? О. Тун Лин Та, меняющая землю».

Она сказала, что не даст ответов, но это…

Земля бешено затряслась. Бегемот действовал. Сквозь и вокруг тёмных облаков дыма, поднимающихся над городом, проскакивали молнии.

— Если всё в порядке, нам нужно идти, — сказал тёмный человек. — Ситуация ухудшается, не уверен, насколько мы можем помочь, но когда мы просто стоим и ждём, я схожу с ума.

Кто-то из их группы свистнул, и они уехали, чудовищные четвероногие перешли на бег.

Коди остался стоять на месте, уставившись им вслед.

Три что-то выкрикнул, и Тридцать-два перевела:

— Он говорит, мы можем отправить тебя назад, если…

— Нет. Всё нормально, — сказал Коди, повернулся и встал в строй. Со всех сторон его окружало неодобрение. Он устал от этого. Сколько пройдёт недель, месяцев или лет, когда он получит право поддерживать разговор с товарищами?

Всё больше людей бежало. Группа молодых героев, кучка религиозных кейпов с нимбами и крестами на костюмах, ещё одна волна механических кораблей. Прибывало подкрепление.

Восемь сказал что-то, но акцент был слишком сильным, чтобы Коди что-либо понял.

Он выходил из беспамятного состояния, в котором дни смешивались друг с другом, где единственное, что отличало одну неделю от другой — это признание другими членами или выговор. Не Бегемот вывел его из этого состояния. Женщина в жёлтом.

От ярости скрутило живот, и она не проходила. Он почувствовал, как хватается за неё, погружается глубже.

Словно отражая чувства Коди, город горел, рушился и низвергался в хаос. Тысячи людей на улицах бежали мимо шатких, покрытых вывесками строений или падали жертвами ударных волн, создаваемых чудовищем в километре от них. Женщины, дети.

Они проходили мимо раненых, не задерживаясь. Семья из пятерых оказалась окружена горящими обломками, но Янбань даже не взглянули в их сторону.

«Мы военные, а не герои».

Цель заключалась в борьбе с монстром, поддержке Янбань, поддержке ИСК настолько, насколько это было возможно.

Три изменил курс, и остальные, летящие следом, перестроились. Они направились к приземистому зданию, рядом с которым обнаружилась группа мёртвых, покалеченных и умирающих индийских кейпов, лежащих среди обломков.

Коди использовал двадцать третий путь, чтобы проверить то, что Три наверняка уже знал. Рядом никого не было.

Три протянул руку вниз, и остальные вокруг повторили движение, прикасаясь к раненым.

Потребовалась минута, чтобы настроить всё как следует. Но эффект возымел действие, и раненый герой исчез.

Пять посмотрел на Коди и указал на следующего.

Низшая ступенька иерархии. «Если бы я не знал, что Ноль заберёт мои силы, я бы убил тебя здесь и сейчас».

Неохотно, переполняемый гневом Коди послушался и опустился на колени возле тела.

Путь сорок два. Телепортация. Мысленным взором он видел свою цель, словно раздражающее пятно света в центре области зрения, постепенно обретающее детали и чёткость. Каждый человек, стоящий рядом, помогал ускорить процесс.

Раненый герой мигнул и исчез.

К тому времени как они закончили, все три тела перенеслись.

— Цянь чу, — приказал Три.

Они выдвинулись.

По пути он видел, как улицы переполняются беженцами, настоящим потоком людей, рикш, велосипедов и машин. Люди достигли узкого места, точки, дальше которой не могли продвинуться, эвакуация остановилась.

Было ли это частью стратегии Бегемота? Центральные улицы не использовались либо потому, что Бегемот мог их видеть и уничтожать электричеством и ударными волнами любого, кто попытается воспользоваться ими, либо потому, что дороги были перекрыты упавшими зданиями.

Герои, которые не помогали с эвакуацией, создавали периметры, выстраивали линии обороны. Здесь индийские кейпы устанавливали на возвышенных точках турели, пушки размером с автомобиль, прикручивали их к асфальту и к крышам домов. Ещё один квартал остался позади. Гражданские здесь не бежали. Они собрались вместе и тихо переговаривались. Они излучали другой оттенок силы, такой же, как и кейпы на крышах.

Когда толпы кейпов стали плотнее, здания крепче и дальше друг от друга, подразделение Янбань замедлило движение. Здесь были деревья, но герои вырубали их. Каждая группа, кажется, работала над своим собственным планом, собственным проектом. Перед каждой группой в направлении Бегемота были установлены что-то вроде сеток из силовых полей.

Был один отряд с тяжёлым дальнобойным оружием. Площадку расчистили, чтобы разместить на ней устройства. Другое место разрисовали мелом, но не было ясно, для чего это было сделано. Технари вокруг занимались приготовлениями. Паренёк в красной броне и линзами возился с двумя пушками странного вида, установленными на крыше, каждая была размером с автобус.

Всё это складывалось в общую картину, некий сценарий для истории, которая ещё не началась. Мысль, что Бегемот изменит направление, которое в самом начале выбрал, даже не рассматривалась. Герои не пытались объединиться, собраться вместе для решающей атаки, они предпочитали, чтобы удары следовали за ударами. Кейпы, которых он до сих пор встречал, были теми, кто отправился вперёд для поддержки, для поиска раненых, теми, кто рассчитывал на свою мобильность или способность ускользнуть.

Здесь, настолько далеко, устанавливался десяток средств противодействия, а то и два. Это станет местом битвы, где не будет обрушений и горящих вокруг зданий. Каждое средство противодействия займёт Бегемота достаточно долго, чтобы герои сумели организовать шквал атак.

Янбань достигли центра сети, приземлились на крышу с наибольшим количеством кейпов. Импровизированный командный центр.

Он взглянул всего лишь раз и уже понял. Не хватало чего-то важного. У них было множество способов замедлить его, и каждый из этих способов был простым. Но в итоге, он не сумел найти ничего, что могло бы закончить бой.

Коди видел, как герои реагируют на приземление Янбань, он видел, как окружающие смотрят на группу людей, пытаясь понять их цели. Руководство, верхушка Протектората.

Человек в сверкающей броне протянул руку Три, который вышел вперёд.

— Мы не ожидали Янбань.

Три обернулся через плечо, и Тридцать-два приблизилась к нему:

— Ваша СКП была очень убедительна, Шевалье.

— Я полагаю, можно считать это добрым знаком. Вы читали предварительную информацию и планы, которые мы выслали?

— Мы прочитали, — Тридцать-два продолжила переводить. — С вашего позволения, мы вернёмся к бою с Бегемотом. Но мы хотели бы сделать предложение.

— Я знаю, что вы хотите предложить, — ответил Шевалье. — Мне очень жаль, но…

— Это нечто отличное от нашего обычного предложения, — быстро заговорила Тридцать-два, пытаясь соответствовать попытке Три прервать его.

Шевалье замолчал.

— Ваши герои испуганы. Они хотят помочь, они хорошие люди. Мы предлагаем другой путь. Они могут помочь, не рискуя своими жизнями.

— Думаю, я понимаю. Вы должны понять, почему я говорю «нет», — ответил Шевалье.

— Наша группа разделяет силы. Раз за разом Запад отвергал нас. Мы могли бы реабилитировать ваших преступников и разделить их силы среди нас. Они будут ослаблены, но мы обладаем способностью умножать способности. Вы можете почувствовать это, находясь рядом с нами.

— Да, — сказал Шевалье.

В отдалении колонна из молний толщиной с многоквартирный дом прорезала стену дыма над городом. Коди ощутил, как трясётся здание, несмотря на свою массивность и на то, что молния была на расстоянии нескольких километров.

— Каждый из нас может получить лишь незначительную часть силы — сниженный эффект, уменьшенное расстояние и продолжительность, но когда мы вместе, благодаря умножению, сила растёт. Мы можем использовать практически треть первоначальной силы. Если кто-то проявит желание, мы могли бы телепортировать их в безопасное место, где мы одолжим их силы исключительно на время этого боя. Мы вернём всех домой, когда он закончится.

Коди видел реакцию кейпов на крыше. Люди обменивались взглядами. Обдумывали предложение.

В глубине души ему хотелось закричать, предупредить их, чего бы это ему ни стоило.

— Понятно, — сказал Шевалье.

— Годами мы говорили о силе, которую предлагал Янбань миру. Но нас немного, и слишком много граждан со способностями бежали либо дрались и не желали сотрудничать. Сегодня мы надеемся показать своё могущество. Мы окажем поддержку, но просим в обмен ваше доверие.

— Ваша поддержка приветствуется, мы не могли даже надеяться, что вы сделаете первый шаг, — сказал Шевалье. — Я понимаю, что ваши мотивы чисты, но если обнаружатся какие-либо происшествия, и хорошим кейпам не удастся вернуться назад, это будет означать войну.

Коди заметил, как герой подчеркнул отдельные слова. Не столько заявление для Три, сколько предупреждение для своих людей.

— Мы будем предельно осторожны, — перевела Тридцать-два слова Три. — Будьте уверены.

Коди наблюдал за переговорами. Шевалье выглядел всё более недовольным. Затем Коди увидел его.

Баланс. С ним была девушка в чёрно-лиловом одеянии и темнокожий мужчина в деловом костюме.

Коди пришлось сдержаться, чтобы не напасть на него. Это стало бы самоубийством, не важно, какую силу он использует, Коди не был уверен, что сможет наверняка его убить.

От него не ускользнул момент, когда Баланс увидел Янбань. Коди подметил реакцию — злодей словно получил пощёчину. Маска Баланса пришла в движение, передавая его мимику, затем выражение стало нейтральным, тело замерло, словно ничего не случилось, и всё было нормально.

Девушка позади улыбнулась, её ярко-зелёные глаза, смотревшие на Коди, создавали необычайный контраст с бледно-лиловым костюмом.

Он ненавидел пребывать в неведении, быть отрезанным языковым барьером и правилами Янбань. Кто была эта девушка в лиловом? Были ли здесь Александрия, Эйдолон и Легенда?

Каждый вопрос вызывал в нём тревогу, раздражал, и Баланс был тем, из-за кого он оказался в такой ситуации.

«Я раб, и это он надел на меня кандалы».

— Могу я вмешаться? — спросил Баланс.

— Если Янбань не возражает? — Шевалье перевёл взгляд на Три.

— Как пожелаете, — кивнул тот. — Мы можем подождать.

Коди заподозрил, что Шевалье надеется не отложить, а закончить разговор. Он пялился на Баланса. «Знают ли они, что ты сделал? Кто ты такой?»

Прозвучал удар, раскат грома, затем последовал порыв горячего ветра. Облако дыма вокруг поля боя с Бегемотом росло, и совсем не из-за изменения перспективы или приближения Бегемота.

Кейпы взлетели и присоединились к сражению. Янбань остались.

— Что вы можете сообщить нам? — спросил Шевалье Баланса. — У вас есть план?

«Я убью его, я убью его. Не знаю как. Мне нужен всего лишь шанс».

Это было слишком. Это словно спать месяцами и, наконец проснувшись, обнаружить, что всё, что у него осталось — это ярость.

— …наилучшее время, — говорил Баланс. — Я всё ещё работаю над деталями.

Крауз думал, что он был умён. «Когда я с тобой закончу, я найду его и убью».

— Что вам нужно?

— Связь с различными вашими подразделениями.

Коди буквально извивался от необходимости двигаться, от жажды реализовать своё всепоглощающее желание отомстить, но группа вокруг не оставляла ему ни единого шанса. Каждый из членов Янбань был одновременно заключённым и охранником, некоторые в большей степени, чем другие.

— Мы это обеспечим, — кивнул Шевалье. — Изморозь?

Женщина в синем шагнула вперёд:

— Я займусь этим.

Девушка в лиловом взглянула на Коди, прежде чем уйти вместе с Изморозью и Балансом.

Она чувствовала его эмоции? Она ничего не сказала.

— Он только что достиг первого периметра, — доложил кто-то. — Прорвался сквозь нашу заградительную цепь. Несколько подростков погибло. Эйдолон и Легенда сражаются, но они не в лучшей форме. Мы не ожидали, что он станет так быстро двигаться.

— Триумвирату не хватает ключевого члена, — сказал Шевалье. — Самые быстрые кейпы должны сейчас выдвигаться. Если успеваете, встречайте его у первого периметра, если нет — ждите у второго. Старайтесь держаться в укрытии.

— Цянь чу, — приказал Три.

Кажется, переговоры закончились.

Он ощутил щекотку, с которой появилась новая сила. Трое, которых они подобрали у разрушенного здания, присоединились, нравилось им это или нет.

Первую способность было легко понять. Он ощутил, как его тело наливается физической силой, и сила эта ещё увеличилась, когда начала действовать усиливающая аура.

Вторая способность принадлежала Технарю, он был уверен почти наверняка, и это была сила, заточенная на изготовление оружия. Ничего полезного.

Третья… ещё одна сила Технаря. Его зрение немного прояснилось. Способность видеть сквозь дым?

Нет. Способность видеть сквозь поверхности.

Он был разочарован и не мог понять почему. Чего он только что хотел? Чего он вообще хотел?

Даже сейчас он был в одиночестве. Янбань хотели собирать кейпов, чтобы проявить себя. Герои хотели остановить Бегемота.

Коди не заботило ни то, ни другое.

Его развеселила мысль, что наверняка будет лучше, если Бегемот одержит верх. Это будет означать конец Янбань, смерть Баланса. Возможно даже смерть Трикстера, если они, конечно, появятся.

Вот только не было приемлемого способа сделать это. Не потому, что не было желания, а потому, что он не мог надеяться противостоять Янбань и героям одновременно.

Нужна благоприятная возможность.

Янбань прошли через скопление дыма и ступили в обожжённые руины города. Как только они вступили в бой, Коди отстал.

Они почувствовали, что его нет, но не могли остановиться, только не тогда, когда Бегемот схватил разрушенную секцию здания, расплавил её и метнул получившийся огромный сгусток горящего пластика, металла и камня прямо в них.

С помощью остальных в лучшее время процесс занимал около минуты. Его цель была недалеко, он не мог надеяться обезглавить Янбань в одиночку. Только не с теми кейпами, которых они держали в резерве, драгоценными паралюдьми, чьи силы они не могли себе позволить потерять. Такими как Два.

Он едва не потерял концентрацию, когда мощный толчок сбил его с ног.

«Битва только начинается», — подумал Коди.

Произошла телепортация, и он обнаружил себя в здании, которое только что покинули Янбань. На три этажа ниже.

Командный центр.

Баланс, девушка в лиловом и Шевалье склонились над столом, обставленным компьютерами и засыпанным бумагами.

Это возбудило в нём воспоминания о том времени, когда всё пошло вверх дном. Компьютеры, прерванный турнир. Выживание в другом мире…

Если ему и требовался предлог к действию, это был он. Сначала самый опасный.

Лазер не сумел разрезать броню. Он мог пронзать гранит, словно горячий нож масло, но броня устояла. Шевалье повернулся, выхватил меч — двухметровую громадину. Броня окрасилась оранжевым в точке на животе, куда был направлен лазер.

— Ты псих! — выкрикнул герой и бросился в атаку.

Коди сменил тактику. Силовое поле…

Меч разнёс его одним ударом.

Он отпрыгнул, и следующий взмах меча прошёл всего в паре сантиметрах от его шеи.

Одна рука испускает лазер, другая — вакуумную сферу: вывести его из равновесия.

И опять не сработало. Мужчина не отреагировал, когда вакуумная сфера охватила его ноги. Он навёл оружие, но комбинация чувства опасности и аннулирующей волны остановила выстрел прямо в стволе, выводя оружие из строя.

Рентгеновское зрение едва проникало сквозь меч или броню. Чтобы избежать атак Шевалье, Коди пришлось поднырнуть, отступить и положиться на ускоренные рефлексы. У него было сорок четыре силы, и ни одна из них не могла одолеть — и кого? Человека с мечом в броне?

Это потому, что не было усиления сил. Янбань были сильны лишь в группе, когда аура взаимно усиливала их. Здесь и сейчас эффект был мизерным. Сорок сил, но ни одна из них ни на что не годна.

«Всегда на втором месте. Всегда один», — подумал Коди.

Продолжая удерживать лазер на Шевалье, он использовал свою собственную силу. Силу Приговора. Путь тридцать шесть.

Шевалье вернулся к месту, где был секунду назад. Коди шагнул в сторону, направляя лазер на героя, и как только герой подошёл слишком близко, снова использовал силу. Она отодвигала Шевалье всего на пару секунд, но этого было достаточно.

Медленный, непрерывный, неотвратимый процесс. Время было одной из фундаментальных неоспоримых сил вселенной.

Внезапно Баланс и девушка в лиловом бросились к двери. Коди установил силовое поле, чтобы преградить им путь.

Они потянулись к телефонам. Он использовал вакуум, чтобы выхватить их.

Почти минута ушла на то, чтобы пробить броню Шевалье. Коди использовал возвраты во времени, удерживая героя на расстоянии и позволяя лазеру резать. В ту же секунду, как лазер пронзил его насквозь, мужчина согнулся пополам и рухнул.

Препятствие устранено.

— Безрассудство, — сказал Баланс скорее с печалью, чем со страхом. — Безумие.

— Мне всё равно, что ты думаешь.

— Я надеялся, что Янбань успокоит тебя.

Коди взмахнул лазером. Правая рука Баланса отвалилась.

Ещё один разрез — правая нога. Баланс закричал, повалившись на пол.

Девушка в лиловом не отреагировала, рассматривая двух умирающих людей. Она лишь цокнула языком.

— Смерть сделала его несимметричным, — размышлял вслух Коди. — В этом есть справедливость, не правда ли?

— Если здесь и есть ирония, так только в том, что к этому его привело стремление к порядку, — заметила девушка. — Мы только что потеряли нашего стратега и полевого командира, так что теперь наступит хаос, какого никогда ещё не было.

Окно задребезжало, когда одна из ударных волн Бегемота пробежала по городу.

Девушка снова цокнула языком.

Ярость всё ещё кипела внутри, ничуть не ослабевая. «Я слишком рано всё закончил? Может быть, мне нужно что-то ещё?»

Он взглянул на неё. Она пристально смотрела в ответ.

— Ты можешь использовать компьютер, чтобы найти кое-кого? Если он здесь, или где-то ещё?

— Могу, — ответила она.

— Трикстер.

Она подняла бровь.

— О, про него мне не нужно смотреть. Ему кранты. Один жуткий монстр, который называл себя Ноэль, взбесился и создал его клоны. Они сожрали его живьём. Буквально.

Он моргнул.

— Когда?

— Месяц назад, Броктон-Бей.

Детали совпадали. Коди медленно кивнул. Он не был уверен, что должен чувствовать по этому поводу.

— Прости, если он был твоим другом.

— Не был! — огрызнулся Коди. Он чувствовал себя растерянным. Он не был к этому готов. Как ему на это реагировать? Насколько давно ему вообще приходилось принимать за себя решения?

Он заговорил медленно, словно озвучивая мысли, когда те только приходили на ум:

— Нет, полагаю, это хорошо. Спасибо. Я бы пообещал тебе сделать это быстро, но… ты работала на него. Вероятно, ты это заслужила.

— Не-а, — ответила она и отступила, держась рукой за край стола. Её тело было напряжено. — Я дам тебе телефон, можешь позвонить любому из моих приятелей. Скажешь, что от Сплетницы. Они подтвердят, что мы постоянно враждовали. Единственная причина, по которой мы друг друга не прикончили, заключается в том, что это стало бы гарантированным взаимным уничтожением.

— Враньё. Нет, зная его, зная, с каким людьми он связывается, — такими как Трикстер, подумал он, — наверняка есть планы действий в чрезвычайных ситуациях. Я не куплюсь на это.

— Пощади меня, возможно, я могу исправить эту лажу. В смысле, тебе же всё равно придётся жить на этой планете, верно? Мы не можем позволить Бегемоту победить. Только не сегодня.

— Я всё равно покойник.

— Из-за Янбань? Я могу помочь. Я смогу найти для тебя способ бежать. В каком бы отчаянии ты ни был, всегда есть выход.

— Нет, — покачал головой Коди. Он чувствовал себя таким потерянным, таким уставшим, таким неудовлетворённым. Оставался ещё один враг, которого нужно было устранить, ещё одна группа, которой требовалось отомстить. Янбань. Он уже знал, что не получит от этого удовлетворение. Он знал, что, вероятно, погибнет в попытке достать их.

— Нет, — повторил он. — Нет смысла.

— Блядь, — сказала она. — В этом точно есть смысл. Просто… дай мне секунду. Я подумаю над этим. Дерьмо. Хреново, что я ничего о тебе не знаю. Ты, видимо, не дашь мне подсказку?

Он поднял руку, направляя на неё:

— Нет.

— Вспомни о ней, — выпалила девушка, называющая себя Сплетницей. — Что она подумает?

Он заколебался.

Она? Первая, о ком он подумал, была Тридцать-два. Та из Янбань, которая пыталась научить его китайскому. Они были близки, были друзьями, пока группа не разделила их, поскольку они были более уязвимы по отдельности, чем вместе. Члены одной команды, не имеющие даже шанса поговорить друг с другом. Всегда рядом, но никогда вместе.

Второй, о ком он подумал, была Ноэль. Его первая любовь, предательница и чудовище.

Он покачал головой, отчего звон в ушах только усилился. Когда он вообще начался? После взрывной волны? Во время боя с Шевалье?

Или раньше? До Янбань. Он вообще когда-нибудь прекращался?

Он вспомнил Симург, и ему пришло на ум, что всё, что здесь произошло, случилось только потому, что он был её пешкой.

Его голова поникла.

Всегда только пешка. Всегда расходный материал. Выброшен из команды, продан Балансу ради безопасности остальных.

— Есть… — начал он, но сразу запнулся. Она не прерывала его. — Кто? О ком ты говоришь? Что за «она»? Говори яснее.

Он подошёл к Сплетнице и схватил её за горло, чувствуя нарастание физической силы, полученной от последнего прибавления Янбань.

— Честно? — голос Сплетницы был сдавлен. — Я решила сказать наугад. Всегда должен быть кто-то важный, а если я скажу «она», значит шансы пятьдесят на пятьдесят.

— Ненавижу умников, — сказал он и сжал руку, ощущая, как хрустит трахея.

Девушка рухнула на землю, и он наблюдал, как она безуспешно пытается вдохнуть.

В его голове зазвучал тонкий крик, когда он смотрел, как она пытается забраться на кресло, как у неё уходит десять, пятнадцать секунд на то, чтобы сесть.

Она нашла шариковую ручку и рухнула с ней на пол. Когда она перевернулась на спину, ручка была сломана. Она зажала её между телом и полом.

«Пойдёт, как замена Трикстеру, — подумал Коди, не отрывая от неё взгляд. — Чувствовала ли Ноэль что-то подобное, когда убивала и пожирала невинных людей? Отчаяние, смешанное с безнадёжностью?»

Всё, что у него осталось, это ярость. Желание отомстить — единственное, что заставляло его действовать. Однако всё, что происходило здесь, было не то, всё было бесполезно, жажда мести не утолена.

Сплетница выхватила из-за пояса нож, подковырнула им кончик и вырвала его вместе со стержнем.

После этого она ткнула ручкой себе в горло.

«Делает себе трахеотомию», — подумал Коди, зачарованно наблюдая. Но всё же он потянулся и вытащил ручку.

Наблюдая за выражением её лица, он разломал пластик в руке.

И ничего не почувствовал. На её лице появилась нелепая ухмылка, не соответствующая отчаянному хлопку ладони по полу. Улыбка странным образом напомнила ему Трикстера. И всё же легче не стало.

«Вспомни о ней. Что она подумает?» — всплыли в его разуме слова Сплетницы.

Он вспомнил о Тридцать-два и, даже ещё не осознав этого, использовал свою собственную силу на корпусе ручки, возвращая его к состоянию, в котором она была пару секунд назад.

Он протянул ручку Сплетнице, затем встал, повернулся к ней спиной и сосредоточился.

Может ли это стать его целью? Он едва её знал. А проявления её доброты были в лучшем случае скромными. Но всё же он спасёт Тридцать-два.

Ушло две минуты, чтобы подготовить телепорт. У него было не слишком много времени до того, как Янбань найдёт возможность связаться с Ноль, и тот отнимет у него силы. Возможно, они уже звонят. Возможно, электромагнитное излучение блокирует связь.

Несмотря на всё, он найдёт способ.

Он почувствовал, как сила телепорта заработала. Назад на поле боя, назад к Тридцать-два.

Грудь тяжело вздымалась, когда Сплетница пыталась втягивать воздух через пластиковую трубочку, которую она вогнала в отверстие в горле. Она с трудом поползла к Шевалье. Силы кончились ещё на половине пути.

Она вгляделась через комнату на тела Баланса и Шевалье, пытаясь понять, дышит ли кто-нибудь из них.

Ей удалось издать единственный звук, который не требовал воздуха из лёгких. Она цокнула языком.