Колония 15.01

Бентли прыгнул в мою сторону. Я ощутила, как мои люди подались назад, но сама не двинулась с места. Бульдог-мутант приземлился на передние лапы, и они ударили по мостовой настолько мощно, что влага и капли слюны сорвались с массивного тела.

Из его глотки вырвался низкий гортанный звук, и Бентли снова рванул вперёд. Из толпы позади меня раздались испуганные возгласы и крики.

Деревянная конструкция треснула, накренилась и, наконец, подалась. Обгоревшее здание за спиной Бентли рухнуло. Цепи, которыми деревянные опоры крепились к упряжи Бентли, заскользили за псом по земле, когда он побежал к Суке. Из всех присутствующих только Сука и я не отступили назад, когда собака подскочила к своей хозяйке, чуть ли не подпрыгивая от радости.

Сука обняла руками его голову, и он поднял её над землёй:

— Хороший мальчик!

Это просто собака. Внутри клубка мускулов весом в полтора центнера, под кожей, покрытой костяными наростами, был всего лишь глупый пёс, который обожал хозяина. Сука давала ему то, о чём он тосковал с тех пор, как другие люди обижали его и выбросили на улицу. Она предложила ему любовь и дружбу, которых он ждал долгие годы.

Я могла его понять. Не так, как Сука, но я понимала.

— Займитесь расчисткой! — приказала я. Мой голос был усилен жужжанием роя, чтобы его услышала вся толпа моих последователей. Здесь было двадцать два взрослых и двенадцать детей. С помощью Выверта я добыла рабочие рукавицы и чёрные комбинезоны химзащиты. Но было слишком жарко, чтобы надевать их целиком — многие надели только нижнюю часть от костюма, да и маски явно были излишними. Накрапывал дождь, но никто особо не жаловался. Мне даже нравилось. День был очень тёплый, а дождь приятно освежал.

Дальше по улице ожил генератор. Возникла некоторая суматоха, когда люди поспешили убраться подальше от пугающе-свирепого страшного суперзлодея и его мутантов. И ещё из-за возни между желающими получить электроинструменты. Было всего несколько дисковых и цепных пил, а все, кому не достанется инструмент, вынуждены будут таскать обрезки дерева.

Я воздвигла барьер из насекомых, чтобы остановить подростка, который уже хотел схватить циркулярную пилу.

— Если тебе не исполнилось восемнадцать, ты не можешь пользоваться инструментом, — окликнула его я. — Бензопилы в первую очередь берут люди, которые знают, как с ними обращаться. Во вторую очередь — взрослые дееспособные. Внимательно слушайте тех, которые знает, как что делается, постарайтесь по возможности работать в сухих местах. Жертв было достаточно, давайте не допускать, чтобы кто-нибудь под дождём поскользнулся или выронил инструмент. Если кто-то будет тупить — сообщите Сьерре, она передаст мне.

Сьерра взглянула на меня и кивнула.

Я повернулась к Суке.

— За тобой должок, — сказала она. Её короткие волосы от дождя прилипли к голове. Вся её банда из четырех человек стояла с собаками на поводках: Шавка, Кусака, парень студенческого возраста со шрамами на лице в виде четырёх параллельных следов от когтей, девушка с перевязанной рукой. В отличие от моих людей, они не были напуганы, хотя и не испытывали особенного восторга от необходимости находиться рядом с огромными собаками Суки.

«А ничего, что ты сама пришла сюда раньше всех?»

— Конечно. Мы приготовим тебе и твоим людям перекусить.

Она нахмурилась:

— Перекусить?

Последовала пауза. Я терпеливо ждала, пока она обдумывала предложение.

— Ладно, — решила она.

— Пошли, — сказала я. — Зайдём ко мне, подождём остальных.

Пока Бентли помогал разрушать и разбирать покинутые строения, я обдумывала, как воспользоваться ранним прибытием Суки, чтобы наладить с ней отношения и немного восстановить доверие. Я решила начать с чего-нибудь попроще, поскольку с Сукой получалось так, что чем проще, тем лучше. Я подумала, что она, захватывая территорию, не особо занималась вопросами питания. Скорее всего, она просила Выверта о снабжении простой едой, которую можно было распихать по карманам, чтобы перекусывать на ходу. Вряд ли она уделяла внимание приправам или разнообразию блюд.

Не так давно я размышляла над опытом нашего общения. Её отношение ко мне скакало между чем-то вроде неуверенного принятия и полной враждебностью. Когда мы только встретились, она напала на меня. Когда мы грабили банк, она была открытой и восторженной, но неверно поняв что-то из того, что я сказала, начала кричать на меня. Два шага вперёд, один назад. Немного позднее я покинула группу — меня выгнали, выяснив, что я была агентом под прикрытием. Это была добрая сотня шагов назад.

После этого восстановить её доверие оказалось для меня самым сложным делом, с которым мне приходилось сталкиваться в жизни. Впрочем, ситуация не была совсем безнадежной. В последнее время я, очевидно, сумела достигнуть некоторого прогресса, поскольку Сука начала прилагать усилия со своей стороны. Во-первых, она пришла сюда раньше времени, о котором я просила. Во-вторых, она не убила меня, когда я попросила помощи в делах, с которыми не справлялась сама. Она повернулась к своей группе и отрывисто свистнула, сопроводив свист жестом «иди сюда». Я не смогла понять, сигналит ли она собакам и ожидает, что люди пойдут за ними, или она обходится с людьми и собаками одинаково. Она ухватила цепь возле шеи Бентли и повела его.

Вид у Шавки и Кусаки всё равно был крайне недовольным. Особенно у Шавки.

По пути в штаб-квартиру мы не разговаривали, и меня это устраивало. Любой обмен фразами создавал ещё одну возможность случайно оскорбить её, а тишина давала возможность поразмыслить, как лучше всё устроить. Я начинала привыкать к тому, чтобы подходить к каждому разговору стратегически, обдумывать свои слова заранее, чтобы, открыв рот, не сказать какую-нибудь глупость. Это особенно касалось разговоров с Сукой, поскольку с ней один случайный промах мог отбросить прогресс в нашей дружбе на дни или даже недели.

Нужно ли мне вообще стремиться к дружбе с ней? Может, лучше просто быть товарищами по команде?

Если бы речь касалась только меня, возможно, я могла бы с этим согласиться. Но я думала и о Суке. Мне показалось, что если я хотя бы не попытаюсь, то обреку её на очень одинокое существование.

Я провела их в логово, просканировала улицу на отсутствие случайных наблюдателей и открыла ставни. После того ужаса, который испытала Шарлотта три дня назад, и последовавших бессонных ночей, я предоставила ей возможность расслабиться, предупредив, что вернусь с гостями, и мне понадобится её помощь. Её несколько встревожил вид входящих Суки, Кусаки и Шавки.

— Гамбургеры? — спросила я Суку. Она кивнула. Я посмотрела на её подчинённых, они выразили согласие. Хорошо. Легко и просто.

— Шарлотта, тебя не затруднит? Может быть, ещё картофель фри, если умеешь делать его на плите?

— Я не умею, но в холодильнике ещё осталось, я могу разогреть. Он ничего так, — ответила она.

— Хорошо. Когда освободишься, принеси ещё полотенца для собак.

— Ладно.

Я провела остальных в гостиную на первом этаже. Через закрытые ставни и окна в потёках дождя проникали тусклые лучи света. Сука осталась снаружи помочь Бентли вернуться к нормальному размеру.

Я вышла к ней, чтобы помочь разместить Бентли, пока процесс не закончится. Я показала ей, как пройти к пляжу, и она направилась туда, потянув на поводке чудовищного пса весом с тонну.

На некоторое время я осталась с её людьми.

Шавка и Кусака чем-то напоминали мне парочку из какого-то комедийного фильма: мелкий башковитый парнишка и здоровенный туповатый громила. Я не имела ни малейшего представления о силах Шавки, но Кусака явно был Бугаем. Его рост достигал метра восьмидесяти, у него был неправильный прикус, нижняя челюсть сильно выдавалась вперёд. Эффект усиливался из-за окружавшей подбородок металлической пластины, напоминающей половину капкана. Зубы, как я заметила, были заострёнными. Костюм дополняли кастеты с шипами, с одежды свисало множество кожаных полосок и ремешков. Кончик каждой полоски был увенчан острым шипом.

Шавка был на пару сантиметров ниже меня, его волосы и борода были побриты настолько коротко, что под волосами просвечивала кожа. Глаза казались слишком большими на его лице, тяжёлые веки и складки вокруг них делали его значительно старше, чем он, вероятно, был. «Костюм» состоял из чёрной безрукавки, джинсов и татуировки вокруг рта. Когда Выверт познакомил нас, он был одет более традиционно для кейпа, сейчас же его сила проявлялась только в виде легкого дымка, который выходил изо рта. С учётом его худобы и невысокой фигуры, я подумала, что могла бы справиться с ним в кулачном бою без использования суперсил.

В хаосе разборок с Девяткой и их последствий я почти забыла про наёмников Суки. Я осознала, как мало я о них знаю.

К моему удивлению, разговор начал Кусака. У него был низкий голос, искажённый то ли неправильным прикусом, то ли металлической полосой:

— Вы поладили.

Я скрестила руки на груди.

Он развёл руками:

— Как?

— Как я и Сука поладили? — уточнила я.

Он кивнул.

— Я не знаю, удобно ли обсуждать это у неё за спиной.

Девушка с перевязанной рукой заговорила:

— Она ведёт себя так, будто мы раздражаем её. И, честно говоря, это уже достало.

— Не хочу показаться грубой, но это ваше с ней дело. — Они её собственность, её территория. Если я буду мутить с её наёмниками, то перейду ей дорогу.

— Ты могла бы дать несколько советов? — спросила она.

Она смотрела с такой надеждой. Чёрт.

— Я могу, но они прозвучат крайне банально. Будь честной, думай, что говоришь, говори предельно ясно. Будь послушной, но при этом умей постоять за себя. Не позволяй вытирать об себя ноги, иначе она действительно будет вытирать об тебя ноги. Если ты считаешь, что какой-то вопрос стоит того, чтобы спорить о нём, будь готова драться не на жизнь, а на смерть, потому что если ты сразишься и проиграешь, тебе станет хуже. И помни, что она твой босс всегда и во всём.

— Она ведёт себя не как босс, — сказал Шавка, слова прозвучали почти обиженно. При каждом слове изо рта выскакивали струйки чёрного дыма и отлетали существенно дальше, чем дым от сигареты. Похоже, что количество дыма зависело от напряжения, от силы чувств, которые выражали звуки. — Она занимается своими делами, а нас оставляет убирать говно.

— Привыкай, — ответила я. — Всё, что могу сказать. Если ты докажешь, что тебе можно доверять, покажешь, что ты способен без жалоб убирать за собаками, заботиться о них, она проверит тебя с другой стороны. Это будет твой шанс доказать свою полезность.

Он усмехнулся, поглядел на девушку и парня со шрамами на лице.

— Она спускает им больше, чем мне и Кусаке. Мы не должны ничего доказывать.

— Что ты умеешь? В чём твоя сила?

Он взглянул на меня:

— Хочешь посмотреть?

Я пожала плечами.

— Шлюха.

Клубок дыма, сопроводивший слово, взорвался со звуком, напоминавшим слабый удар грома, всего в нескольких сантиметрах от моего лица. Я вздрогнула, но он не хотел напасть. Только напугать.

Он захихикал. Никогда раньше не встречала человека, который по-настоящему хихикает.

Теперь я поняла, почему Выверт решил, что Шавка подойдёт Суке. Я также поняла, какие у них могут быть трения.

Я вздохнула, наблюдая, как Шавка посматривает на товарищей и Шарлотту, ожидая, что они присоединятся к его веселью. Никто не поддержал его. Кусака, который оставался спокойным и неподвижным, заработал в моих глазах несколько очков.

Я выхватила дубинку из-за спины, и, не раскладывая её, замахнулась снизу вверх прямо Шавке в челюсть. Зубы щелкнули, я шагнула ближе и толкнула его, одновременно поддев ножку стула ботинком. Он рухнул на спину и стукнулся головой об стену.

Я не вполне понимала возможности его силы, но знала, что его оружие — это рот. Хотя это могло показаться слабостью, я шагнула назад, чтобы его ноги и сиденье стула помешали ему напасть на меня.

На всякий случай я извлекла насекомых из костюма и послала их прямиком ему в нос и рот.

Он сел с выпученными глазами, начал кашлять и плеваться в попытке избавиться от насекомых. В одной из пауз между спазмами он сумел создать новый взрыв внутри собственного рта, что уничтожило почти всех насекомых, которых я напихала в него.

Я взглянула на Кусаку. Он всё ещё сидел. Хорошо. Я почему-то ожидала, что он решит защитить товарища, начав бой двое на одного.

Шавка вскарабкался на ноги. Он споткнулся, стал кашлять снова. Начал давиться.

Капсаицин подействовал.

— Это как раз то, чего тебе лучше не делать, — сказала я ему, когда он со слезами на глазах упал на землю, извиваясь и кашляя. — Ты в моём доме, на моей территории, и ты пытаешься подъебнуть меня? Если у тебя хватит ума проделать это со своим боссом, она занесёт тебя в чёрный список.

— Он уже так делал, — заговорил парень со шрамами.

Шавка только замычал.

— Тогда, наверное, он заслужил убирать говно, — я откинулась на стену, скрестив руки, не выпуская дубинку.

В это время вернулась Сука. Она осмотрела происходящее. Я лениво стояла, Шавка корчился на полу, издавая жалкие звуки, несколько насекомых ползало по его лицу.

Она пристально посмотрела на меня.

— Он начал, я закончила, — сказала я.

Она посмотрела на Кусаку, который пожал плечами и кивнул, подтверждая мои слова. Похоже, для Суки этого было достаточно. Она взяла стул, передвинула подальше от Шавки, который дёргался и корчился на полу, и села.

— Я удивлена, что ты не вступился, когда я напала на твоего товарища, — сказала я Кусаке.

— Как ты и сказала, твой дом — твои правила.

— А что ты умеешь? Пожалуйста, без демонстраций.

— Я умею удлинять части тела, — он показал на рот, на кулак с шипастым кастетом. — Широко открываю, махаю огромными руками.

Ничего, что сработало бы против Девятки. Понятно, почему Сука не брала их с собой.

— Ясно, — я обратилась к двум другим подчинённым Суки. — А вы двое? Почему вас выбрали к ней в команду?

— Я только начала учиться на ветеринара, когда всё полетело к чертям, — сказала девушка. — Нужны были деньги на операцию моему парню, и здесь предложили более чем достаточно. Ему стало лучше неделю назад, и он порвал со мной. Даже спасибо не сказал. Наверное, я всё ещё здесь, потому что мне больше некуда идти, и мне нравится заботиться о собаках.

Я увидела возможность:

— У тебя была собака?

— Борзые. Эклер и Блиц.

— Блиц? Типа как олень Санты?

— Нет, это “молния” по-немецки. А Эклер — это по-французски.

Сука напряглась. Не понравилось что-то в ходе разговора?

Я обдумала, что это может быть, и задала следующий вопрос:

— А почему борзые? Разве им не нужно много бегать?

Она покачала головой:

— Нет. Им нужно бегать, но им достаточно полчаса прогулки в день. Они очень хорошо уживались в нашей квартире.

— Они воют, — сказала Сука.

— Только если недовольны, — возразила девушка. Она посмотрела вниз, когда Шавка стукнул по земле кулаком, потом подняла глаза на Суку и улыбнулась. — Наши были довольны.

Суку это, видимо, устроило.

— Сейчас у тебя есть собака? — спросила я.

Она покачала головой:

— У меня нет денег. Точнее, у меня не было денег, когда появился Левиафан. Выплаты за учёбу и траты на жизнь съедали всё, что я зарабатывала. Я надеюсь скопить денег на работе, которую делаю сейчас.

— Хочешь купить собаку? — спросила Сука. Ей, похоже, стало интересно, хотя она, словно ожидая подвоха, по-прежнему была в напряжении. Одно неверное слово, и всё закончится плохо. Я надеялась, что у девушки есть правильный ответ.

— Типа того, снова хочу завести борзую, потому что я с ними выросла… А если хочешь борзую, то в девяноста процентах случаев её можно взять из приюта. Одна мне очень нравится, из тех, что в твоём убежище, но они, конечно, твои.

Она усвоила мой совет об уважении к собственности Суки. Хорошо.

— Борзая? Чейз или Клякса?

— Клякса.

Сука нахмурилась. Я напряглась, готовая вступиться и отвлечь разговором о еде.

— Пусть лучше у неё будет достойный дом, чем она останется у меня, — неохотно сказала Сука.

— Я не… ой. Спасибо, — глаза девушки удивлённо распахнулись.

— Если после того, как ты возьмёшь его домой, я увижу её в какой-нибудь из клеток приюта, я выслежу тебя и расчленю, — прорычала Сука.

Судя по выражению на лице девушки, она восприняла эту угрозу всерьёз. И всё же она справилась с собой и ответила:

— Если я облажаюсь, значит, я это заслужила.

Особо повлиять на дальнейший разговор я не могла и решила, что подчинённые Суки на верном пути.

Пока они продолжали обсуждение, я вышла проверить гамбургеры, которые Шарлотта готовила на плите.

— С ним всё будет нормально? — спросила она.

Мне понадобилась секунда, чтобы понять, о ком она говорит. Я посмотрела на Шавку:

— Ага.

— В смысле, он не нападёт на нас?

— Я накачала его перцовым спреем, плюс ещё несколько болезненных укусов. Обычно это вырубает на полчаса-час, так что не думаю, что он опасен. К тому же вряд ли он туп настолько, чтобы нападать, когда я и Сука здесь.

Она кивнула, но её это не успокоило. Я хотела спросить, что случилось, попытаться выяснить, почему она плохо спит и почему так легко пугается, но меня прервала вибрация мобильного.

Я поднялась в логово, чтобы ответить на вызов.

— Мы в нескольких минутах, — сказала Лиза, когда я подняла трубку.

— Сука уже здесь, — ответила я. — Когда подойдёте, заходите в главную дверь.

— Ладушки. Пока.

Она повесила трубку.

Я немного постояла в одиночестве, собираясь с мыслями. Иметь дело с людьми, разбираться с чувствами Суки и её подчинённых, показывать уверенность, которой у меня не было, думать о множестве мелких деталей, которые должны были создать образ уверенной и могущественной злодейки… Всё это невероятно изматывало. Я должна держать голову высоко, иметь готовые ответы, думать на два шага вперёд, использовать страх и угрозы, чтобы предотвращать споры, неповиновение и фокусы вроде того, что выкинул Шавка. Жёсткие ответные меры в ответ на любую небрежность или неуважение.

Шавка наехал на меня, и я заставила его скулить как щенка.

И в то же время я столкнулась с дилеммой в противоположном вопросе. Я хотела помочь людям, хотела подружиться с другими. Сука вроде как показала, что я продвинулась больше, чем ожидала. Но сложно быть милой с кем-то, но при этом не казаться слабой всем остальным.

Ну ладно, то, что они не видят, им не повредит.

Я спустилась вниз.

— Сука? — спросила я. — На словечко.

Она нахмурилась и кинула взгляд на еду.

— Мы закончим до того, как еда будет готова, — пообещала я.

Она последовала за мной на лестницу.

— Я ещё не закончила, — признала я, подойдя к кускам ткани, лежащим на столе. Взяла один из них, встряхнула. — Я подумала, ты захочешь посмотреть и высказать замечания раньше остальных, чтобы твоё мнение не затерялось.

Она взяла её в руки. Это была куртка, похожая на ту, которую она одолжила мне когда-то, но существенно легче. Капюшон был отделан полосой пушистого меха, которая заканчивалась на передних краях плеч. Всё, что я не сумела изготовить сама — это застёжки, пуговицы и мех.

— Я окрасила её в тёмно-серый. Подумала, если ты захочешь другой цвет, ты выберешь тёмный, так что я могу сделать её тёмно-красной, тёмно-синей, тёмно-зелёной — какой захочешь.

Она, наморщив лоб, внимательно рассматривала куртку.

— Это паучий шёлк. Прочность на разрыв как у стали, но достаточно гибкий, так что не сломается, как сломалась бы стальная проволока. И ещё он значительно легче. Нож не прорежет куртку. Я подумала, что тебе нравится чувствовать тяжесть, судя по куртке, которую ты мне одолжила, так что я вставила квадратные пластины брони между внутренним и внешним слоем, чтобы придать ей веса. Я вначале хотела сделать майку или что-то типа того, чтобы защищать туловище без необходимости застёгивать, но мне пришлось потратить материал на собственный костюм, когда я обожгла ноги. Майка будет готова через неделю-две. Вот ещё леггинсы. Они уцелели.

Я взяла леггинсы. Они были облегающими, в отличие от свободной куртки.

— Я не ношу колготки, — сказала она.

— Я подумала, что ты можешь надевать их под штаны, когда готовишься к серьёзной схватке. На внутренней стороне бёдер я сделала тонкий внутренний слой, чтобы не было раздражения, когда скачешь верхом.

— Ага.

— Я старалась сделать много карманов, как в твоей куртке. Вряд ли в ней будет слишком жарко. Под подмышками есть молнии, так что можно проветривать, и можно снять капюшон, если хочешь, но мне нравится, как он выглядит с мехом. Я планирую сделать подкладку, чтобы…

— Всё отлично, — она прервала меня. — Хватит говорить. Всё хорошо.

— Да? Я не знаю твоих размеров, так что сделала по памяти, по куртке, которую ты мне одолжила.

Она натянула куртку и поправила её:

— Сидит нормально.

— Вот, — я повернулась, взяла следующий предмет и протянула ей.

Она покрутила его в руках. Я схитрила и сформировала основу из мелкой сетки, покрыла всё слоями паучьего шёлка и нанесла краску. Я постаралась, насколько могла, воспроизвести в виде маски то, что её сила делала с собаками. Разве что сделала её в духе получеловека-полусобаки.

— Похоже на Брута, — сказала она.

Мне так не показалось, но я посчитала неуместным с ней спорить.

Она надела её.

— Маска немного гнётся, ты можешь выгнуть места, которые натирают, или изменить форму, чтобы лучше подогнать к лицу.

— Всё нормально, — сказала она и снова поправила куртку.

— Если хочешь что-то поменять…

— Нет.

Её отказ был резким, и я замолчала. Я не поняла, была она довольна или расстроилась.

Я подавила желание заговорить. Если она захочет что-то сообщить мне, она это сделает, а если нет, я была готова сменить тему, напомнив, что нас ждёт обед.

— Ты сделала одежду для остальных?

— Да.

— Но я не просила. Я сказала тебе отвалить, когда ты просила мои размеры, помнишь?

— Я всё равно сделала.

Она поправила маску, повернула её так, чтобы она оказалась сбоку головы. Сердито посмотрела на меня:

— Почему ты не слушаешь, когда я говорю тебе отвалить?

Её вопрос можно было понять двояко:

— Не переживай из-за этого. Послушай, гамбургеры, наверное, готовы… — я прервалась.

Повисло неловкое молчание. Я повернула голову к лестнице.

— Что ты хочешь за это?

Я посмотрела на неё:

— Что? Ничего.

— Ты пытаешься что-то с меня поиметь.

— Нет. Серьёзно, нет. Может быть, так кажется, учитывая, о чём мы сейчас будем говорить с Лизой и остальными, но на самом деле — нет. Ты можешь свободно спорить и не соглашаться со мной или с остальными из нас, так же, как и всегда. Костюм — это подарок.

— Мне редко дарят подарки.

Я пожала плечами. Что на это отвечать? Думаю, будь я искуснее в общении с людьми, то нашла бы ловкий ответ.

Она продолжала говорить:

— Всё, что мне дарили, всегда к чему-то обязывало. Я как-то получала подарки от одного из приёмных папаш, — она помолчала. — Ещё я получаю деньги от Выверта.

— Это не настоящие подарки. Скорее, взятки или приманки. Правда, серьёзно, я ни к чему не обязываю. Ты можешь вести себя так же, как и всегда. Я ничего другого не ожидаю.

Снова сердитый взгляд.

Я сглотнула:

— Хочешь — носи, хочешь — не носи. Меня устроит любой вариант. Не так уж это и важно.

— Я буду носить, — ответила она.

Когда я повернулась и направилась к лестнице, она пошла за мной.

Наверное, это означало «Спасибо».

На кухне с нами поздоровались новоприбывшие. Времени как раз хватило, чтобы разобрать бургеры, когда они пришли. Мрак, Сплетница, Чертёнок, Регент и Птица-Хрусталь. Они отказались от приглашения поесть, и мы вместе поднялись наверх.

Когда все собрались в моей штаб-квартире, я раздала костюмы. Как и костюм Суки, они были в разной степени готовности, некоторые детали отсутствовали или смотрелись криво. Пока остальные занимались примеркой, я ела гамбургер.

Костюм Лизы остался практически без изменений. Было сложно сохранить четкую границу чёрного и лавандового цвета. Да ещё подогнать маску к лицу. Первую проблему я решила, изготовив чёрную и лавандовую части отдельно, а потом соединила их тонким внутренним слоем. Мы заставили парней и Птицу-Хрусталь отвернуться, пока Лиза и Аиша переодевались на другом конце комнаты. С маской я не угадала, она не попадала по глазам, но у меня была идея, как это исправить.

Костюм Мрака не особо отличался по толщине и дизайну от его мотоциклетной кожанки, что делало его самым защищённым из нас, если судить по количеству материала. Шлем изменился больше всего: я скопировала форму лицевых пластин со статуэтки, которую когда-то купила на рынке. Сейчас он был больше похож не на скелет, а на демона. Проблемой оказалось сделать маску достаточно плотной, чтобы струйки тьмы не просачивались наружу. Быстрая проверка показала, что здесь всё получилось. Когда маска была опущена, тьма окружала её, но не скрывала, если только Мрак не хотел этого специально. Тёмно-серое лицо демона на размытой человекоподобной фигуре из клубов тьмы.

Что касается Регента и Чертёнка, им я сделала обтягивающие комбинезоны и маски. Регент мог надевать свой под костюм, а Чертёнок могла просто носить его, добавив шарф и рогатую маску, которую дал ей Выверт.

Было ещё чем заняться: пояса, шарф Чертёнка, маска Сплетницы и майка Суки, не говоря уже о моей новой маске и задумках о масках для моих подчинённых.

Когда мы сражались с Бойней номер Девять, я сокрушалась, что не снарядила команду и люди получали ранения, когда хороший костюм смог бы их защитить. За время затишья, когда я организовывала работы по расчистке территории, я была в пределах логова и сумела серьёзно продвинуться в работе над костюмами.

Я была довольна.

Судя по всему, они тоже.

— Можно повернуться, — сказала Сплетница парням.

Они повернулись. Я махнула рукой, и все заняли места на стульях и креслах.

— Похоже, за прошедший час мы сильно изменились, — сказала Чертёнок, оглядываясь.

Я обдумала её слова:

— Ценю твои чувства, но, я думаю, точнее сказать, что мы сильно изменились за прошедшую неделю.

Согласные кивки. Я посмотрела на шрам на щеке Сплетницы, на Птицу-Хрусталь, покорно стоявшую за Регентом, и на Мрака, который изменился больше, чем кто-либо из нас.

И я не могла забыть о переменах, которые произошли со мной, хотя и не имела возможности определить, что именно изменилось. Конечно, костюм стал другим, а на крыше отдыхал жук весом в полтора центнера.

— Ты хотела переговорить? — спросил Брайан, сняв маску.

— Я перекинулась словечком с Рой, — ответила Лиза. — Я думаю, мы все на одной волне.

— В смысле тактики?

Лиза пожала плечами:

— И это тоже. Я думаю, независимая работа вроде как разделяет нас и делает уязвимыми против скоординированных нападений Избранников. У нас получается лучше, когда мы дополняем друг друга.

Алек пожал плечами:

— Понятно. Это легко устроить. Не настолько серьёзная причина, чтобы собирать на совещание всю группу.

— Есть кое-что ещё, — я сглотнула, посмотрев на Регента, Чертёнка и Суку. — Я уже обговорила вопрос с Лизой и немного обсуждала с Брайаном. Довольно сложно поднимать этот вопрос, поскольку он нарушит существующее в нашей команде положение вещей.

Похоже, я завладела их вниманием.

— Думаю, вопрос в том, насколько сильно, ребята, вы хотите продолжать работать с Вывертом.

— Речь о том, чтобы в ближайшее время прервать наше с ним соглашение или что?

— Это зависит от того, что вы решите, и от того, что произойдёт в ближайшее время, — ответила я. — Но то, что происходит с Диной, мне не нравится. Я знаю, что Лиза и Брайан тоже недовольны тем, что случилось, хотя они и не разделяют мой взгляд на то, насколько мы сами в этом виноваты.

— Я вообще ни в чём не виновата, — высказалась Аиша.

— Аиша, — предостерегающе сказал Брайан.

— Просто сказала.

— Ты не виновата, я знаю, — ответила я. — У меня такое впечатление, что если придётся решать, то ты будешь на стороне Брайана, Лизы и меня. Так что мой вопрос направлен Алеку и Рэйчел. Мне кажется, что они наименее заинтересованы помогать Дине и наиболее заинтересованы работать с Вывертом.

— Разве Брайан в этом не заинтересован? — спросил Алек.

Брайан пожал плечами:

— Выверт пару дней назад предложил увеличить мне плату. Думаю, он понимает, что я не так уж сильно завишу от него. Я втянулся во всё это, чтобы забрать Аишу у матери. Теперь, когда всё в городе вверх дном, мне уже не нужна его помощь. И Выверт это понимает. У меня отложены деньги, я могу организовать приличное место, и Аиша будет в безопасности и под присмотром рядом со мной. Этого практически достаточно, чтобы суд решил вопрос опёки в мою пользу.

— Ну а мамочка пошла кутить, — сказала Аиша. — Не думаю, что это скоро закончится.

Странно, но по-моему, Брайан расстроился сильнее, чем Аиша, которая заговорила об этом. Разве он не вырос вместе с отцом?

— Так что всё сходится на вас двоих, — обратилась я к Алеку и Рэйчел.

— А если я скажу, что хочу остаться? Что мне нравится текущее положение дел? — спросил Алек.

— Это нормально, — ответила Лиза, — ты будешь мудаком и гандоном, но ты нам не помешаешь.

— Как-то расплывчато, — сказал Алек.

— Мы не можем рассказать тебе суть плана, если ты собираешься переметнуться на противоположную сторону, — заметила я.

— Что за херня? Зачем усложнять жизнь всем из-за одного члена команды, у которого тараканы по поводу морали?

— С нашей помощью похитили девочку, она провела несколько месяцев под землёй, накачанная наркотиками до бессознательного состояния, чтобы Выверт мог использовать её силы, — ответила я. — Это не тараканы.

Алек показушно вздохнул:

— Я просто прикалываюсь. Через пару лет миру капец, так что меня не затруднит помочь тебе примириться с твоей совестью до того, как это случится.

Повисла долгая пауза.

— Молодец, Алек, — сказал Брайан.

— Что? Это правда! — Алек хмыкнул. — Ваша Дина так сказала. Не притворяйтесь, что этого не случится. Можно, конечно, просто жить, пока мир не покатится ко всем чертям.

— Существует шанс, что не покатится, — спокойно ответила я. — И, учитывая множество существующих суперсил, должно найтись решение.

— Подобному оптимизму скоро придёт конец, — ответил Алек.

— Хватит, — сказал Брайан.

— Чего вы психуете? Потому что я показал, с какой готовностью вы отворачиваетесь от фактов? Миру придёт конец, меня это устраивает. Поэтому я и сказал, что последую вашему плану, в чём бы он ни заключался. Почему вы со мной спорите?

Брайан вздохнул.

— Сука? — обратилась я к ней. — Я знаю, Выверт организовал убежища для твоих собак, и то, о чём мы тебя просим, возможно, приведёт к их потере, в зависимости от обстоятельств, но…

— Я обходилась без денег и раньше, — ответила Сука. — Льстивый ублюдок наебал меня. Обещал, что меня оставят в покое, если я соглашусь на сделку. Этого не случилось. Он думает, что я забуду, если он задобрит меня. Я хочу посмотреть на его физиономию, когда он поймёт, как он ошибался.

— Спасибо, — сказала я. — Так что, мы все в деле?

— Было прикольно, — пожал плечами Алек. — Ведь именно поэтому мы этим и занимались? Легкие деньги, развлекуха, можно делать то, что хочешь. Никакого давления, никакой ответственности. Сейчас всё изменилось, так что пора с этим кончать.

— Я говорила не о том, чтобы всё кончать, — возразила я, — не о том, чтобы очертя голову наброситься на Выверта. Я хочу, если получится, сохранить свою территорию. Я хочу помогать людям.

— Так что же ты хочешь? — спросил он.

— Прямо сейчас? В основном, я хотела точно знать, что вы на моей стороне. Я правда очень ценю это, — сказала я, посмотрела на Суку и повторила: — Правда.

— А в будущем?

— У нас ужасно мало времени, — вступила Лиза. — Грубо говоря, полторы недели, прежде чем к Дине вернётся сила. Когда это произойдёт, Выверта будет в тысячу раз труднее одолеть. Будут выборы мэра, станут решать вопрос о том, будет ли город заброшен…

— Что? — вмешалась я.

— Существует мнение, что слишком дорого пытаться решить местные проблемы и значительно дешевле полностью эвакуировать город. Решение будет совместно выработано президентом и другими властями.

— Если это случится, что будет делать Выверт? — спросил Брайан.

— Уйдёт. Начнёт где-то ещё, переместит все ресурсы, сбросит балласт. Возможно, он перетянет кого-то из вас с собой, предлагая щедрые вознаграждения. Мне кажется, он не станет брать Рой. Да и меня вряд ли. — Лиза пожала плечами.

— Он не может позволить себе потерять тебя, — сказал Брайан. — Ты слишком опасна в качестве врага.

— Ну, я думаю, он изучил меня достаточно, чтобы быть уверенным, что сможет в любой момент прикончить меня, — сказала Лиза. — Фокус только в том, чтобы сделать это настолько надёжно, чтобы не было шансов получить отдачу.

— А я? — спросила я, чувствуя приступ тревоги.

— Он знает твои слабые точки. Недостатки твоей силы, кто твой отец, твою личность, твои принципы. Сама понимаешь.

Я всё это знала, но когда она разложила по полочкам… Это был один из тех случаев, когда обладание полной картиной не добавляло уверенности.

— Значит, это будет бой совсем иного типа, — размышлял Брайан. — Вся суть в контроле и конспирации. Если он выяснит, что мы замышляем, если мы дадим ему подсказку… Из всех противников, с которыми мы имели дело, ему больше всего известно о том, как расправиться с нами. Если город будет эвакуирован — нам конец. А если Дина вернёт свои силы, его нельзя будет победить.

— Да, в этом суть. Даже я не знаю, ради какой цели он ведёт свою игру. И, по правде говоря, выглядит всё плохо, — Лиза пересчитала по пальцам. — Избранники будут на нас охотиться, маленькая армия в распоряжении Выверта состоит из отличных, хорошо вооруженных солдат, у него есть охрененная ударная мощь Скитальцев, герои из штанов вылезут, чтобы установить какое-то подобие порядка и, наконец, он всё-таки Выверт.

— Отлично, — усмехнулся Алек. — По крайней мере, будет чем заняться, дожидаясь конца света.