Западня 13.10

Я поспала, но, образно говоря, не запарковала машину, а просто свалилась в кювет. Заснула не потому, что хотела, а потому, что организм уже отказался функционировать. Последние дни я, кажется, снова и снова доходила до предела своих возможностей лишь для того, чтобы отодвигать его всё дальше и дальше.

Мы скрылись без осложнений. Когда мы только устроили Брайана, я собиралась присмотреть за ним, но отрубилась через минуту после того, как присела. Я снова попыталась отодвинуть предел своих возможностей и, наконец, упёрлась в стену.

Я проснулась только на закате дня. Я лежала, свернувшись в кресле и положив голову на подлокотник. Глаза почему-то болели и зудели.

Мы разместились в штаб-квартире Брайана — во-первых, она была недалеко от Кукольного городка, во-вторых, по общему молчаливому согласию, мы решили, что Брайану будет лучше в привычном месте.

Я всё ещё чувствовала себя вымотанной, поэтому лежала, не поднимая головы, и сжимала в руках одеяло, которое кто-то — наверное, Сплетница — набросил на меня. Сейчас она лежала на кровати в другом углу комнаты, рядом с Аишей. Когда я отрубилась, там сидели Брайан и его сестра.

Наличие одеяла беспокоило меня, и я не совсем понимала, почему. Это был жест заботы и доброго отношения. Но осознание того, что я не знала, кто это сделал, или того, что я не была в сознании и, получается, была в тот момент совершенно беспомощной, выдернуло меня из полудрёмы.

В итоге я окончательно проснулась, хотя отчаянно хотела снова уснуть и хотя бы на пару минут прекратить думать. Как только я снова начну беспокоиться о происходящем, любые попытки отдохнуть будут обречены на провал. В голову полезут мысли о Дине, о словах Душечки, выставляющих Выверта лжецом, который не собирается следовать условиям нашего договора. О том, как это повлияет на будущие события. И новая забота — тревога за Мрака.

Да, мне ещё не скоро удастся выспаться. Я переключила внимание на комнату, в которой находилась, установила контакт с роем, проверила улицы и крыши и пересчитала гражданских поблизости. Попыталась понять, кто сейчас находится в здании.

Солнышко лежала в отключке на двухъярусной кровати в соседней комнате, Сука спала на другой койке, Сириус, Ублюдок и Бентли приткнулись рядом с ней, там, где смогли найти место. Трикстер и Баллистик прогуливались снаружи — наверное, несли дозор. Генезис не было. Чтобы перезарядить свою силу, ей нужно бодрствовать, поэтому она предупредила, что отчитается перед Вывертом и проверит Ноэль. Насколько я могла судить по ощущениям своего роя, она ещё не вернулась.

Кукла отправилась по своим делам. У неё достаточно проблем — члены её семьи либо мертвы, либо изуродованы: их сделали похожими на людей, которых ненавидит всё западное полушарие. Мне не хотелось оставлять её один на один со всем этим, но Брайан сейчас был для нас важнее.

Похоже, Брайан был абсолютно прав тем утром, когда мы узнали про Дину и в городе появился Левиафан. В критической ситуации мы защищаем тех, кто важен для нас, и игнорируем страдания остального мира.

Я нервно дёрнулась.

Мои насекомые наткнулись на стену тьмы Брайана в гостиной, на диване. Я чувствовала, как тьма просачивается через них, наполняет их внутренние органы. Я не посылала их дальше — не хотела разбудить Мрака, если он спит.

Он не спал. Накрыл одно из насекомых рукой — я почувствовала, как Брайан сгреб его, поднял в воздух, положил на ладонь. Тьма рассеялась, и таракан почувствовал вибрации голоса Мрака.

Я заставила себя встать с кресла. Рёбра больше не болели, ожоги исчезли, но мышцы затекли — я всё же лежала калачиком на мебели, предназначенной для сидения. Я потянулась, пока шла в гостиную. Мрак сидел на диване, опустив ноги на пол.

— Ты что-то сказал? — спросила я.

— Сказал, что ты можешь проведать меня лично, если хочешь.

Слова были мягкими, а взгляд — нет.

То, как он смотрел на меня, напомнило Суку.

— Хорошо, — ответила я, чувствуя себя дурой. Я бы пришла к нему в любом случае.

И теперь я не знала, куда себя деть. Я морально не была готова к разговору, не спланировала его. Я просто стояла, чувствуя, как разрастается паника, и лихорадочно думала, что сказать.

Я боялась спросить, всё ли с ним в порядке. Это будет напоминанием о произошедшем, а он, возможно, не хочет ничего вспоминать, так же, как я не хотела возвращаться к мыслям о своих тревогах и заботах. Можно ли мне подойти ближе или не стоит, вдруг ему будет неприятно? Если я уйду, будет ли он чувствовать себя брошенным?

— Составишь мне компанию? — спросил он.

Испытывая благодарность, я подошла к дивану и села. Увидела, как он напрягся, когда я немного толкнула диван.

— Ты не ранен? — глупо спросила я.

Он покачал головой, но не стал ничего пояснять.

— Можно тебя спросить о новой силе, или…

— Да, — прервал он.

Возникла пауза. Я видела, как Брайан поднял руку и создал вокруг неё тьму.

— Чувствуется иначе, — сказал он. — Я лучше понимаю, где она. Медленнее возникает, но распространяется быстрее.

— А остальные силы? Я насчитала как минимум четыре.

— Одна новая сила.

Я кивнула. Не хотела спорить, поэтому просто ждала объяснений.

Брайан поднял руку и направил её на мою голову. Я увидела, как щупальце тьмы пробирается по воздуху, медленно приближаясь ко мне. Я резко поднялась, Брайан в тревоге тоже вскочил на ноги. Его кулаки были сжаты, мышцы шеи напряжены.

Мы неловко стояли друг напротив друга, вокруг воцарилась напряженная тишина.

Я подождала, пока Мрак несколько расслабится, и заговорила:

— Я не так давно пережила очень неприятный опыт, когда кое-кто пытался забраться мне в голову. Можно… можно просто пропустить демонстрацию силы? Или объяснить понятнее?

— Ладно.

По его лицу словно пробежала тень. Он хмуро взглянул на закрытое ставнями окно.

Я села, подтянула колени к подбородку, обхватила их руками и стала ждать, пока Мрак присоединится ко мне. Он залечил раны, но не оправился. Неправильно ожидать, что всё будет как прежде. Не пыталась ли Сплетница предотвратить наше общение, когда послала Аишу за Брайаном вместо меня?

— Я обсудил это со Сплетницей. Моя суперсила всегда как-то действовала на кейпов, вроде Призрачного Сталкера. Её сила не работала как следует в моей тьме.

— На Скорость она тоже действовала. Он замедлялся, хоть я и не уверена, из-за сопротивления воздуха или чего-то другого.

— Верно. Поэтому я думаю, что подобный эффект у моей силы был всегда. Но теперь он сильнее. Если верить Сплетнице, он действует на большее количество способностей. Она сделала обоснованное предположение, что этот аспект моей силы будет сильнее влиять на кейпов с физическими способностями.

— Ясно.

— И когда этот эффект работает, я чувствую… связь? Как будто тьма становится живым шнуром или проводом между мной и людьми во тьме, я даже могу в самом деле увидеть этот провод. Если я сосредоточусь на нём, он становится ярким и горячим, и я получаю доступ к силе, которую выкачиваю у её обладателя. Но я могу использовать лишь часть этой силы и только одну способность за раз.

— И как ты смог исцелить нас?

— Способности Отилы. Я забеспокоился, что она выйдет из тьмы до того, как я успею вылечить всех вас. И я не смог использовать её силу на всех — её хватило всего на несколько секунд.

— А регенерация от… Краулера?

Он кивнул. Я увидела, как Мрак на мгновение нахмурился.

— А твоя копия, которую ты использовал — должно быть, работа сил Генезис.

Он покачал головой.

— Нет.

— Нет?

— Её не было в моей тьме, я почти уверен. И моя сила слабее той, которую я ворую. Я бы не смог так быстро построить проекцию. И по описанию сила Генезис не похожа на то, что я использовал. Помнишь, я работал с ней, когда мы выкорчёвывали АПП?

Я кивнула.

— Это же было больше похоже на… какое-то силовое поле. Только не оно. Дыра в реальности, которая взяла что-то от меня, чтобы питать себя и принять форму.

Я удивленно моргнула. Если Брайан воровал часть силы других людей, значит…

Я снова моргнула. У меня чесались глаза.

— Вот чёрт, — простонала я.

Брайан удивлённо посмотрел на меня. По крайней мере, я так это восприняла — сейчас я с трудом понимала его мимику.

— Забыла вынуть линзы. Теперь некоторое время глаза будут воспалёнными, а лишних очков с собой нет.

Он кивнул.

— Извини. По сравнению со всем остальным это такая мелочь.

— Но тебе нужно как-то видеть.

Я дотянулась до ячейки для снаряжения и достала маленький контейнер с отделениями для каждой линзы и жидкость для контактных линз, затем широко раскрыла правый глаз, чтобы достать линзу.

Пару секунд спустя вторая линза отправилась за первой, и я наполовину ослепла. Лицо Брайана было освещено таким образом, что глаза оказались полностью затенены, смотрелось как будто он в солнцезащитных очках. Я не могла разглядеть признаки напряжения, ярости или тревоги. Но было что-то такое, из-за чего он в десять или одиннадцать вечера проснулся, поднялся и стал просто смотреть вникуда.

Может, мне стоило оставить линзы на месте. Риск получить глазную инфекцию — пустяк по сравнению с тем, что я могу испортить наше общение. Только теперь я не смогу надеть их обратно, не объясняя ему, зачем.

Почему всё так сложно?

— Ты поспал?

Он помотал головой.

— Вообще не спал?

— Мне не нужно. Не хочу. Мне было комфортнее присматривать за периметром.

— Там Трикстер и Баллистик.

— Я знаю. Видел, как они выходили, когда Рейчел вернулась.

Я слегка улыбнулась.

— Не так давно ты упрекал меня, что я совсем не сплю, и заставлял прикорнуть хотя бы на несколько часов перед тем, как выступить против Девятки.

Он не ответил и даже не шелохнулся. Я не могла понять выражение его лица. Я сказала что-то не то? Мне не стоило упоминать Девятку?

— Ага.

Его ответ был запоздалым и почти недовольным. В нем не было ни нежности, ни тепла — ничего такого. Скорее, голос прозвучал так, будто он выдавал кому-то код к сейфу под дулом пистолета.

— Извини, — сказала я. Я не понимала, за что извиняюсь, но прощения просила вполне искренне. Улыбка сползла с моего лица.

Пару минут мы оба молчали.

Разговаривали ли мы вообще когда-нибудь о чём-то, что не связано с нашей жизнью в костюмах? Первое время беседы на кейповые темы казались мне вполне здравыми. Я была новенькой, и мне было интересно, а у Брайана были опыт и знания, которыми он охотно делился. Мы разговаривали о недавних заданиях, о возможных новых операциях, делились выводами. Я могла по пальцам пересчитать, сколько раз мы делали что-то, не имеющее отношения к нашим способностям, или к сражениям и насилию.

Но сейчас я больше не могла говорить на эти темы — такие разговоры напомнили бы Брайану о случившемся. Я растерялась.

— Вам не стоило за мной приходить.

— Что?

— Нужно было бросить меня там. Я был считай что уже покойник. Зачем ты поставила на кон свою жизнь и жизни всех членов команды, пытаясь спасти меня?

— У тебя наверное сумбур в голове. Конечно же я не могла тебя бросить.

— Верно. Ты ведь в меня якобы влюблена, вот и кинулась меня спасать.

Услышать такое было больно. Даже больнее, чем я ожидала. Я не видела выражения его лица, но ощутила тон: злость и яд в голосе и то, с какой легкостью он поднял эту тему.

Я вспомнила Эмму. Она тоже когда-то была моим лучшим другом — как Мрак. Она тоже отвернулась от меня, стала враждебной, использовала нашу близость, чтобы больнее ударить.

Я глубоко вдохнула.

— Нет, мы пришли помочь тебе не поэтому. И не я одна принимала решение.

— Правда? Потому что я помню, что именно ты не позволила Баллистику избавить меня от страданий.

Я сжала кулаки. Вся моя решимость оставаться спокойной испарилась.

— Я сделала бы то же самое для Суки! Или Лизы, или даже для Алека! Ты серьезно говоришь, что хотел, чтобы я дала тебе умереть? Ты жив! Всё получилось!

— Потому что нам повезло! Господи, да ты всегда так делаешь!

Используя свою силу, я проверила остальных. Одна из собак подняла голову на крики, но никто не проснулся. При этом я не сводила глаз с Брайана. Его взгляд был страшен. Таким разозлённым я его никогда не видела. Я неосознанно применила ту же защиту, что и с Сукой: зрительный контакт, ответ ударом на удар.

Я намеренно понизила голос.

— Всегда делаю что?

— Ты умнее среднего, поэтому рассчитываешь на свою способность придумывать решения на ходу, бросаешься в безвыходные ситуации, проталкиваешь рискованные планы, потому что знаешь, что именно в таких случаях ты на коне, ты даёшь команде больше всего. Ты делаешь так каждый раз. Продавливаешь полномасштабное сражение со Стражами, бросаешься в битву с Луном сразу после победы над Демоном Ли. То же самое произошло на званом вечере, и во время стычки с Чистотой, твоя атака безо всякой поддержки на Левиафана, нападение на базу Стражей…

— Хватит, — сказала я. В памяти сразу всплыли разговоры с Оружейником.

— Ты говоришь, что ты не манипулятор, что вся операция под прикрытием была продиктована благими намерениями. Но ты — манипулятор. Ты бросаешься во все авантюры одна или присоединяешься к неважно насколько ебанутым планам остальных. И ты так поступаешь, чтобы стать полезной. Ты знаешь, что нам бы пришлось без тебя туго, ты заставляешь нас зависеть от тебя.

Я проглотила ком в горле.

— Всё не… всё совсем не так. Каждый раз у меня были другие причины. Стратегии, люди, которым я хотела помочь…

— Может быть, Сука с самого начала была права насчет тебя.

— Ты несправедлив.

Это не он. Он всё ещё не может отойти от того, что Ампутация с ним сделала.

Но это оправдание не заставило меня меньше волноваться о том, что он действительно так думает. Неужели он держал это в себе каждый раз, когда находился рядом?

— Что действительно несправедливо, так это то, что я — единственный, кто всегда пытался сохранить остатки здравого смысла, не дать группе обезуметь. А когда сложилась критическая ситуация и я согласился с мнением большинства, потому что иначе всё не прошло бы гладко, именно меня в итоге поймали и пытали — из-за твоего плана!

— Перестань.

— Скажешь, я не прав?

— Это… Это нечестно. Ты прав, но не надо валить всё на меня. Я ведь вызывалась быть тем, кого заменит Трикстер.

— Вызывалась, зная, что с твоими ранами тебе не убежать. И потому позволила мне занять твоё место.

Он всматривался в меня с напряжением, которое я не могла выдержать. Я отвела глаза — стала смотреть на собственные руки в перчатках, на переплетённые пальцы.

— Скажи мне, Тейлор. Если не ты виновата, то кто?

Девятка. Ампутация. Но я едва ли могу сказать это вслух. Я видела его реакцию, когда Девятка случайно всплыла в разговоре. Неважно, насколько сильно он хочет причинить мне боль — я не стану отвечать тем же.

— Я так и думал, — ответил Брайан на моё молчание.

Я смотрела в пол, часто моргая, чтобы сдержать подступающие слезы.

— Ладно.

— Что?

— Признаю. Я ошиблась. Как минимум отчасти я виновата. А может и почти во всём виновата. Остальные поплатились за мое безрассудство. Дина, мой отец, Сука, люди на моей территории. Ты. Может, я заразна. Может, я, моя мотивация, мои заморочки заставляют всех мучиться. Я могу уйти из команды, если ты этого хочешь. Скажи мне лишь слово, и я уйду.

В воздухе повисла напряжённая пауза.

— Господи, — сказал он, — Я не говорю, чтобы ты ушла. Я просто…

— Ты дал ясно понять, что мне стоит уйти. И ты наверняка прав.

— Я сорвался и зашёл слишком далеко. Но я совсем не то хотел сказать.

— Прозвучало именно так.

Я встала и отвернулась. Я не хотела видеть его взгляд.

Поправила свою броню, проверила, захватила ли всё необходимое. Не хватало ещё попасть в засаду и умереть по дороге. Мой улучшенный костюм был тяжелее, чем старый, а помещение толком не проветривалось, поэтому под броней я сильно вспотела. Волосы прилипли к шее.

Брайан ничего не говорил.

— Мне нужно идти. Половина моей территории сгорела дотла, моим людям необходимо внимание. Если решишь, что всем будет лучше, если я исчезну — просто передай мне сообщение. Я не буду устраивать сцен или говорить, что это из-за тебя. Просто придумаю причину и уйду.

Я собрала насекомых на нижней половине лица и вокруг глаз, как импровизированную маску. Настоящая маска всё ещё была разорвана в клочья. Я заметила, что сделанные ранее изменения в костюме больше не нужны, и задумалась — а стоит ли снова надевать облегающие лосины?

Было бы здорово вернуться к моим людям. Проверить, как они, убедиться, что всё хорошо. Может, им тоже будет лучше без меня. Если Сплетница и Регент возьмут контроль над…

— Стой, — сказал Брайан, обрывая мои мысли.

Я больше не хотела слышать его обвинения и упреки. Я проигнорировала окрик и направилась к двери.

— Пожалуйста.

Тон изменился. Я остановилась.

— Я никогда и никому не говорил ничего подобного, — сказал он, — но мне страшно. Я стал более могущественным, но никогда ещё не чувствовал себя таким беззащитным.

Как я должна была на это ответить? Часть меня хотела пожалеть его, обнять и сказать ему, что всё будет хорошо. Другая часть злилась, хотела дать ему пощёчину, наорать на него — ведь он всё ещё думал только о себе, о себе и о себе, хотя только что обвинял во всем меня. Я понимала, почему он так поступил, но боль от этого не становилась меньше.

— Прости, — сказал он. — Я на грани. Я боюсь. Я не могу успокоиться. Я не должен был всего этого говорить.

— И ты не можешь перестать думать про всё это? Я чувствую себя так же постоянно и уже довольно давно.

— Они поймали Аишу. Почти всё, что я делал, я делал, чтобы поддержать её, я хотел скомпенсировать те времена, когда я был ей так нужен, но меня не было рядом. Вот только из-за нас она оказывается в ещё большей опасности, а моего авторитета не хватает, чтобы держать ее подальше от самого пекла.

Я обернулась к нему.

— Раз уж я начал говорить всё прямо… — сказал он. — Я думал о тебе во время второго триггера.

Я сглотнула.

— Я не буду врать и говорить, что внезапно осознал, что люблю тебя. Я не могу разобраться в своих чувствах, но могу рассказать, о чём я думал. Могу сказать, что я тебя за многое уважаю, несмотря на то, что часто не могу понять.

— Вот уж не звучало так, будто ты меня уважаешь, секунд эдак тридцать назад.

— Я волнуюсь за тебя. Ты бросаешься во все эти ситуации так, будто тебе плевать, погибнешь ты или нет. Будто тебя не держит ничего, кроме людей, которых ты пытаешься защитить. Дина, люди на твоей территории. Те, кого ты едва знаешь — если вообще знаешь. И после того, как ты умудряешься уцелеть, ты снова идешь в бой. В ещё более опасный бой.

Я сложила руки на груди. Последние фразы были неприятно похожи на сказанное им раньше.

— Я начинаю думать, как мне защитить тебя, остановить, заставить сфокусироваться на цели, которая реально достижима, потому что ты очень способная, ты будешь делать потрясающие вещи, если перестанешь вести себя как самоубийца. И ещё я злюсь на себя и злюсь на тебя, потому что не могу тебя понять, а ты продвигаешься вперёд так быстро, что я за тобой не успеваю. Я перестал следить за тобой всего на один вечер, отвлёкся на другие дела — и узнал, что ты ввязалась в драку с Манекеном.

— Это не твоя работа — присматривать за мной. Если тебя беспокоит то, что я подвергаю тебя и других риску, то это нормально, ты имеешь полное право орать на меня. Но не заставляй меня чувствовать себя хреново просто потому, что ты не можешь быть крутым мачо, который меня защищает.

— Это не… — он замялся. — Нет. Я пытаюсь сказать, что думаю о тебе чаще, чем мне следовало бы.

Я отвела взгляд. Интересно, думает он обо мне чаще, потому что ему не всё равно, или только потому, что я — ходячая неприятность. Не уверена, что хочу знать ответ.

— Останешься? Когда я попросил тебя составить мне компанию, я говорил искренне. Мне не стоит сидеть одному, наедине со своими мыслями.

Я вздохнула.

— Хорошо. Только налью себе чая. Если хочешь, могу сварить тебе кофе.

Он покачал головой.

— Я и так достаточно на взводе.

— Скоро вернусь.

Я прошла на кухню, поставила чайник и начала искать чайные пакетики. Это не так просто, когда почти ничего не видишь.

Найдя пакетики и кружки, я вытащила свой телефон.

— Кранстон у телефона, — ответила женщина на другом конце трубки. — Что я могу сделать для вас, Рой?

Кранстон — женщина, которую Выверт назначил мне. Он назначил подручных и всем остальным, чтобы ему не пришлось лично разбираться с каждым из нас, когда у него были более важные дела.

— Нужны очки. У Выверта есть рецепт в файле, он уже как-то заказывал мне линзы.

— Будут к утру. Что-то ещё?

— Нет. Хотя погодите. Вы можете переслать сообщение в штаб-квартиру Протектората?

— У Выверта есть выходы на них. Люди Крюковолка пересылают информацию другим командам, включая ШП.

— Нет, я имею в виду, не через каналы Выверта. Мне нужно передать им сообщение лично от меня.

— Это можно устроить. У меня есть ручка и бумага, можете продиктовать.

— Передайте им, что Ожог мертва. Ампутация лишилась обеих рук — по крайней мере, на некоторое время. Осталось четыре с половиной члена Девятки. Если они не врали насчёт того, что ждут удачного момента для нападения, то, вероятно, этот момент настал.

— Ага…

— Если они заинтересованы, мы можем сообщить им местоположение Девятки.

— Стоит ли мне дать им вашу контактную информацию?

— У них достаточно Технарей, которые могут меня отследить. Нет. Не хочу беспокоиться ещё и об этом. Захотят связаться — пусть сами разбираются, как. Специально стараться не буду.

— Хорошо.

— И последнее. Передайте им: «Спасибо за помощь».

— Я немедленно организую доставку сообщения.

Я повесила трубку.

Я вернулась к Брайану с кружкой чая для себя и стаканом воды для него. Телевизор был включён — Брайан сидел посередине дивана. Он похлопал рукой по дивану, приглашая сесть рядом с собой. Причем сам разместился так, что я просто не могла отсесть от него подальше.

Но, когда я села, он не протянул руку, чтобы положить её мне на плечо — ничего такого. Мы смотрели эти ужасные ночные передачи по ТВ на минимальной, едва различимой громкости. Мы не разговаривали, не прикасались друг к другу, и даже почти не обменивались взглядами.

В некоторой степени, он признался мне в своих чувствах. В его мыслях есть для меня особое место, хотя он и не вполне понимает, какое. Мы приоткрыли друг другу потаённые уголки наших душ, которые больше никому не позволяли увидеть. Мы даже заботились друг о друге.

Я просто не хотела, чтобы всё было вот так.