Интерлюдия 29 (Фортуна)

Две части единого целого.

Всё делается ради достижения первостепенной цели: распространения вида.

Подняться над внутривидовой конкуренцией означает выйти на качественно иной уровень. Кооперация, целеполагание за пределами длительности своей жизни и собственного окружения. Сущность помнит момент этого перехода — объединение и перерождение вида.

Всё движется к конечной цели. Полный и безоговорочный контроль бытия. Со временем, они займут всё пространство всех доступных вселенных — так же, как сделали это на своей планете. Со временем развитие остановится и они падут вновь. Снова скатятся к борьбе за ресурсы и станут пожирать друг друга заживо.

Надежда на продолжение существования возможна лишь при условии нового перерождения. Они применят знания, собранные у бесчисленного количества других видов. Знания, которые прошли сравнение и выбраковку и стали частью собственного хранилища функций.

Время ограничено. Сменится конечное число поколений и циклов, и всё придёт к финальному состоянию. Произойдёт обмен информацией, их вид взвесит всё, что удалось выяснить, и придёт к решению. Некий финальный выброс энергии, перезапуск вселенных, пересоздание самого бытия или нечто принципиально недоступное сознанию текущей сущности.

В этом цель. Каждый цикл должен быть использован по максимуму.

Две части единого целого. Другая сущность — воин. Она прямолинейна и нацелена на краткосрочные цели. Эта же сущность смотрит дальше, рассматривает различные возможности.

Сущность уже давно представляет в общих чертах место их назначения. Спиральные траектории начали сближаться, с каждым витком партнёры сходились всё ближе, контролируя рисунок и скорость продвижения.

«ЦЕЛЬ», — передаёт Воин.

«СОГЛАСИЕ», — отвечает эта сущность. Сигналы, сопровождающие сообщение, позволяют им выбрать определённые варианты реальности. Точки прибытия, места дислокации наиболее важных осколков, носителей для отростков этих осколков.

«ТРАЕКТОРИЯ», — передаёт вторая сущность. Новый набор данных о пункте назначения, о рисунке передвижения, о расположении менее важных осколков.

«СОГЛАСИЕ», — сущность воспринимает постоянные сообщения как лишнее отвлечение. Она перестраивается, использует собственные функции предсказания и ясновидения, чтобы выстроить последовательность их действий по прибытии.

Сущность перестраивает своё тело, корректирует положение отдельных осколков, подготавливает почву для более глубокой симуляции, анализирует возможные направления активности.

Всё это требует времени. Концентрации.

«КОЛОНИЯ», — сигнализирует вторая сущность. Сужает круг возможных точек назначения.

«СОГЛАСИЕ», — отвечает эта, но её отвлекают — она принимает ещё одну передачу.

Третий.

Сообщение почти чужеродно: это представитель их вида, но куда более ранний, появившийся бесчисленные циклы тому назад.

Несколько помедлив, сущность передаёт своё местоположение.

«ОБМЕН». «ВСТРЕЧА».

Ответ сложен для восприятия. На анализ уходит время.

Третья сущность путешествует в большей степени посредством импульса, чем проникновения. При необходимости сменить курс, она тратит на это огромные объёмы энергии.

Они встречаются, и встреча их полна жестокости. Обмен происходит в манере, свойственной предкам, сущности налетают друг на друга, осколки разбиваются на части.

Сущность сразу же осознаёт масштабы новых данных. Но обмен должен быть справедливым, за информацию нужно отдать информацию.

Они стачивают и уничтожают друг друга яростным обменом. Сущность работает над тем, чтобы сохранить ключевые осколки, и помещает те, которыми готова пожертвовать, на внешнюю часть своего тела.

Это оптимальный подход, наилучший способ достижения конечной цели. Новые осколки богаты знаниями, опытом и неисследованными возможностями. Это стоит того, чтобы пожертвовать даже столь многим.

Они разделяются. Третья сущность продолжает свой путь к далекой звезде по траектории, перпендикулярной движению этой пары.

«ОПАСНОСТЬ», — передаёт Воин.

«УВЕРЕННОСТЬ», — отвечает сущность. Подход оптимален. Она переполнена новыми осколками, утопает в новых знаниях и опыте. Если бы подобное происходило каждый цикл, если бы такая информация поступала в систему постоянно, то выживание после финальной точки было бы фактически гарантировано.

Сущность движется с трудом, новые осколки необходимо реорганизовать, им нужно придать пригодную для использования форму.

Она доведёт этот цикл до конца, после чего восстановит утраченное в единении с Воином.

Теперь эта сущность видит новые возможности. Не один лишь конфликт, но философию и психологию. Воображение. Новые образы мышления позволяют увидеть возможное будущее. Её партнёр перенимает часть её обязанностей, а сама она погружается в новые источники информации, пытаясь найти способ претворить это будущее в реальность.

Она сможет использовать как сильные стороны обоих из партнёров, так и характер вида-носителя, чтобы проверить новые идеи и найти лучшую тактику достижения конечной цели.

Сущность формирует модель — симуляцию вида-носителя — и выверяет возможный ход событий. Пока Воин готовится сбрасывать осколки и засеивать мир, сущность планирует глобальную стратегию.

Она не может разобрать, какую форму примут они с её партнером, но всё же она способна различить часть происходящего. Она задаёт критерии оптимального будущего — наиболее успешное обучение — затем производит поиск подходящего будущего.

— Спасибо, что пришли, — сказал Протазан.

Сущность кивнула. Выражение её лица было твёрдым.

Протазан коснулся терминала. Зажглись мониторы, на них был выведен ряд изображений.

На огромном парящем кристалле восседала шестиметровая фигура с ярко выраженной мускулатурой, львиной головой и кристаллической гривой. Вокруг витало множество других кристаллов. Время от времени какой-то из них касался земли. Место касания превращалось в такой же материал, а через некоторое время из-под земли вырывался и присоединялся к рою очередной кристалл.

Ещё большее впечатление грубой силы создавала женщина с рептилоидной нижней частью тела. С неё вздымались клубы пара, которые, извиваясь и заполняя пространство, принимали разнообразные жуткие формы. Лица, острые когти и тому подобное.

На третьем же мониторе, покрытом шумом помех, отображался голый мужчина — красивый и длинноволосый, с застывшей на лице зловещей усмешкой. Он примостился на гребне застывшей на месте океанской волны — неестественно гибкое тело двигалось в такт ветру, словно было настолько лёгким, что могло быть унесено случайным дуновением.

— Они выпустили ещё три супероружия, — сказал Протазан. — Но вам это, конечно же, уже известно.

— Да, — ответила сущность.

— Итого девять. Четверо на Разделе. Один далеко на севере, готов в любой момент зайти нам во фланг. Ещё четверо распределены по всему миру.

— И, возможно, есть и другие, о которых мы не знаем, — добавил Арсенал.

Одна из сил, которую сущность оставила про запас, отметила, что что-то не так. Сущность повернулась и взглянула на партнёра, молчаливо стоявшего слегка позади. Они обменялись кратчайшими сообщениями.

Они достигли соглашения. Арсенал явно что-то знал о супероружиях или, по крайней мере, подозревал достаточно сильно, чтобы это нельзя было пустить на самотёк.

— Что такое? — спросил Кларент.

— Существуют ещё одиннадцать… — ответила сущность, изображая нахлынувшие чувства.

Сущность видела реакцию героев, состоявших в Хранителях. Страх, тревога, нарастающий ужас.

Однако реакция Арсенала была иной. Он без сомнения был расстроен, но в то же время присутствовало и облегчение. Он знал об этом и проверял, солгут ли они.

И всё же подозрения на этом не исчезли.

— Одиннадцать? — переспросил Протазан.

— Расставлены по миру на границах сильнейших держав, — сообщила сущность Хранителям. — Как и ваши, они более или менее сохраняют неподвижность и атакуют, только когда замечают уязвимость.

— И вы думаете, что ответственны за это Пастыри?

Сущность покачала головой:

— Я не могу знать наверняка. Вы сами видели, насколько мощно они блокируют способности. Но на Пастырей указывает достаточное количество улик.

Выражения лиц трёх мужчин были мрачными. Остальные герои по краям помещения выглядели не менее обеспокоенно. Женщина с огромной пушкой, которая, словно живая, непрерывно менялась, то увеличиваясь, то сжимаясь. Широкоплечий высокий мужчина, не обделённый мускулатурой, тихо объяснял что-то людям вокруг себя.

— Если это зайдёт хоть немного дальше, мы будем вынуждены подчиниться этой тактике запугивания, — сказал Протазан. — Мне не нравится об этом говорить, но…

— Война, — сказал Арсенал. — Это наш единственный выход.

— Мне не нравится эта идея, — сказала женщина с оружием, — она порождает не меньше проблем, чем решает, а когда ставки так высоки — новых проблем будет много.

— Ничего не делать не менее опасно, — возразил Арсенал.

— Я в этом не так уверена.

— Мы знаем, что это проекции, — сказал Арсенал, не отрывая взгляда от мониторов. — Кто-то или что-то их создаёт. Если мы отрубим голову, супероружия падут.

— Да, — согласилась сущность. От её внимания не укрылся странный взгляд, которым наградил её Арсенал.

— Нам понадобится ваша помощь, — сказал Протазан.

— У вас она будет, — ответила сущность. — Но наша помощь требуется и в других местах. Против подобных угроз и против других. В некоторых из этих мест полномасштабные войны идут прямо сейчас. Мы поможем вам, остановим эти супероружия…

— Если их можно остановить, — перебил Протазан.

— Да. Если их можно остановить. Это подводит нас к моей следующей мысли: вам нужно нанести так много урона, как только сможете. Выложитесь на полную. Мы прибудем поздно, а если они сильны…

Сущность не закончила фразу. Она видела, как усиливаются подозрения Арсенала.

— Вам может прийтись нелегко, — сказал Кларент.

Сущность кивнула. Затем изобразила прилив усталости, ещё больше уверяя всех присутствующих, что она всего лишь человек.

— Спасибо, — Протазан протянул руку.

Сущность преодолела напускную усталость, выпрямилась и пожала протянутую ладонь.

— Нам нужно идти, — сказала она.

— Прежде чем вы уйдёте, — Протазан вытащил из-за пояса небольшое устройство, — возьмите. Работает с переменным успехом, но при удачных обстоятельствах может выдать радиус действия около полутора тысячи километров — в четыре–пять раз больше обычного. Если повезёт, мы сможем подстроить его таким образом, чтобы пробиться через заглушающий эффект и восстановить международную связь.

— Творение Арсенала? — уточнила сущность, хотя уже знала ответ. Она видела проект в воспоминаниях осколка Арсенала.

— Арсенала и Рихтера, — ответил Протазан.

Сущность кивнула. У неё не было карманов, так что она продолжила держать устройство в руке.

— Удачи, — сказал Протазан, — кому бы вы ни помогали.

Сущность сохранила серьёзное выражение лица:

— Это я должна пожелать вам удачи. Если вы преуспеете, то спасёте огромное количество жизней, как здесь, так и в других местах.

— Слишком легко забыть, что другие места всё ещё существуют — сказал Кларент.

— Мы защищаем свои границы, храним в их пределах мир и держимся, — сказал Протазан. — Больше ничего не остаётся. У нас хватает сил, растущих с течением времени, включая ваши. И у нас есть Рихтер, нужны только ресурсы. Всё неизбежно наладится.

Кларент кивнул, Арсенал хлопнул его по плечу.

Три члена Хранителей стукнулись концами своего оружия — тяжёлое копьё Протазана, гвизарма Арсенала и двуручный меч Кларента. Затем они разошлись к своим группам и отрядам.

Но Арсенал продолжал краем глаза наблюдать за сущностью и Воином, которые шли мимо него к выходу.

Женщина с пушкой подошла к Протазану. Она говорила шёпотом, но сущность слышала её, так же хорошо как слышала всё остальное, что происходило поблизости.

— Война?

— Нам понадобится наш Чёрный Рыцарь, Ханна, — сказал Протазан. — Заманим их в драку и натравим его на них. Пока его противниками будут паралюди, он способен будет победить. Отряд Колина заходит во фланг и проникает в их ряды, мой отряд выполняет разведку, а Кларент держит оборону.

— А если эти супероружия нападут, пока наши силы в другом месте?

— Они не нападают. Просто… стоят.

— Но если они всё же нападут? Что, если они именно этого и ждут?

— Мы пойдём до конца, и пока остальные будут держать удар, ударим по штабу Пастырей.

— Это безрассудство.

— Это наш единственный вариант. На нашей стороне двое сильнейших паралюдей, — сказал Протазан чуть громче. Он взглянул на сущность и Воина.

Сущность встретила его взгляд, признавая сказанное, однако по-настоящему её внимание было сосредоточено на Арсенале. После слов Протазана, его подозрения достигли своего пика, он готов был что-то сказать.

И он сказал бы, если бы сущность не вмешалась. Проходя мимо, она задействовала силу. Стёрла воспоминание и установила ментальный блок. Такие же блоки не давали Хранителям и Пастырям достигнуть взаимопонимания. Такие же блоки не давали особому зрению Протазана увидеть силу сущности в действии.

На этом дело было сделано. Сущность вышла на балкон и взлетела, Воин поднялся следом.

«ЦЕЛЬ», — передача от Воина прервала симуляцию.

«СОГЛАСИЕ», — почти рефлекторно отвечает сущность.

Оптимальное будущее. Нескладно выстроенное, поскольку сущность отдала часть своей способности к предвидению другому существу. С изрядным количеством пробелов — сущность не до конца понимает всё, что произошло, её сила взгляда в будущее повреждена. Но в первую очередь будущее не было полным потому, что эта сущность играет в нём минимальную роль. Все осколки, что она видела, принадлежали Воину.

Это было неотъемлемой частью того будущего. Сущность разместит осколки только после того, как прибудет на место, это осложнит обстановку и исключит патовые ситуации. Созревающие осколки станут усиливать проигрывающие стороны. Это иной вид конфликта, иной способ проведения эксперимента.

Сущность продолжает сосредоточенно модифицировать, адаптировать и перемещать полученные осколки. Сейчас она хрупка, неустойчива.

«УЛЕЙ», — передаёт Воин. Заданный мир, с заданной плотностью населения и уровнем конфликта.

Но сущность уже и так выбрала этот мир, в будущем она видела именно его. Ответ следует без раздумий:

«СОГЛАСИЕ».

Теперь они взаимодействуют теснее, дистанция сокращается. Они обсуждают, кто и где разместит свои осколки, и эта сущность оставляет свои в резерве.

Воин сосредоточен на совершенствовании осколков, а эта сущность, со своей стороны, совершенствует будущее. Заданная цель и конечная реальность.

Слишком сложное сообщение, чтобы передать его второму.

По мере приближения к галактике общение не прекращается. Сущность начинает модифицировать свои собственные силы, но это не первоочередная задача.

Гравитация планетарных тел отрывает от неё целые группы осколков.

Потерь всё больше. Теперь она концентрируется на том, чтобы удержать осколки, критичные для воплощения увиденного будущего. Мир, пребывающий в вечном конфликте, группировки и фракции, численность которых достаточно ограничена, чтобы ни одна из них не могла стать угрозой для сущности.

Вся доступная ей энергия уходит на реорганизацию. Осколки необходимо сбросить, в противном случае планета не сможет вместить даже крошечную часть сущности. Так она и делает, оставляя себе лишь те, которые позволят ей черпать силу из сброшенных.

«ОПАСНОСТЬ», — передаёт Воин.

«УВЕРЕННОСТЬ», — отвечает сущность.

Она выбрала реальность. Она продолжает свою реорганизацию до самого приземления.

По ходу процесса, она изменяет одну из сил третьей сущности, заменяя собственную способность по поиску оптимального будущего.

В то же мгновение сущность осознаёт, что допустила критическую ошибку. Предсказанный мир и фрагмент оптимального будущего уже находятся вне досягаемости. Слишком поздно.

Точка обзора меняется, отделяется, отдаляется, это сбивает с толку, мешает осознавать реальность. Удар при приземлении оказывается слишком сильным.

Девочка очнулась от забытья.

Она начала кричать, но мужчина — её дядя — зажал её рот рукой. В не меньшей степени, чем эта рука, крик оборвала тупая боль, разлившаяся по всему телу.

— Тихо, — сказал он на их языке. — Чудища всё ещё бродят снаружи.

Она кивнула, всё ещё не в силах отойти от колоссальности того, что увидела.

Воспоминания уже куда-то утекали, словно песок сквозь пальцы.

«Мне нельзя это забыть», — сказала она себе.

Ответ возник из ниоткуда. Способ, чтобы не забыть.

Девять шагов и цель будет достигнута. Первый шаг — перестать думать об этих воспоминаниях. Едва она поняла это, как почувствовала, что переключается в другой режим мышления.

— Её затронуло, — сказал другой мужчина. Один из друзей её дяди.

Она смутно помнила, как что-то случилось с её родителями. Какой-то катаклизм.

Вот только она не могла позволить себе конкретное воспоминание.

— Она не изменилась, — ответил её дядя.

— Мы оба видели, как на неё набросился один из призраков, ночная тварь.

Ей нужно было увидеть сон. К этому приведут последующие шаги.

Второй шаг — подняться.

Третий — короткий толчок в локоть дяди, чтобы не дать ему схватить её.

Четвертый шаг — слегка оттолкнуться одной ногой, чтобы убрать её из зоны досягаемости дядиного друга.

Пятый — схватить сумку с медикаментами за спиной дяди.

Открыть её — шестой. Подойти к скамейке — седьмой.

Её дядя только-только поднимался на ноги. Каждое действие происходило словно на автомате, направленное этой странной непогрешимостью в её мыслях и дополненное точным, полным знанием того, куда и как двигать каждую часть тела.

Ещё на седьмом шаге она откупорила нужные бутылочки. На восьмом она выверенным движением высыпала в точности нужное количество пудры в сложенную чашечкой ладонь. Затем она опрокинула горсть в полупустую кружку и выпила за мгновение до того, как подоспевший наконец дядя взял её за плечи и начал трясти.

Девятым шагом было дождаться, пока она уснёт. Ей только нужно было увидеть сон, и она сможет избежать забвения.

Когда она очнулась, во всём теле ощущалась невероятная разбитость, но разум не был замутнён.

Всё началось три дня назад. Катастрофа. Люди превращались в чудовищ. Безумие. Некоторые другие получали способность к колдовству. Их община разбежалась маленькими группками по дикой местности. Каждый друг или член семьи мог в мгновение ока превратиться в чудовище.

В одиночестве было безопаснее всего, но остаться одному означало оказаться в тёмных лесах среди волков.

В этом сезоне волки были голодны, много овец погибло.

Во рту явственно ощущался привкус рвоты, но на лице ничего не было. Стоило ей двинуться, как желудок запротестовал, по нему словно двинули дубиной.

Она обратила на это свой мысленный взор. Один шаг, чтобы минимизировать боль.

Этим шагом было как следует выругаться.

— Хуеблядство собачье… — пробормотала она сквозь стон, поднимаясь на ноги.

И всё же она помнила. Она знала, что им противостояло. Это… создание, этот псевдобог, он собирался срежиссировать гигантский конфликт, который охватит весь мир. А когда он закончит сбор того, что ему необходимо: результатов экспериментов, исследований и чего бы там ни было ещё, он пожрёт её мир, как и все прочие, чтобы породить следующее поколение своего вида.

«Если бы я имела хоть малейшее представление, где искать его…»

Перед ней появился ответ. План в тридцать девять шагов.

Она ощутила холодок.

«Если я хочу убить чудовищ и спасти всех от этого безумия?»

Триста семьдесят четыре шага.

Она способна была увидеть каждый шаг в отдельности, осознать, к чему он приведёт. Она наблюдала, как план меняется, отражая то, что она медлит с приведением его в исполнение.

«Если я хочу достигнуть и того, и другого?»

Пятьсот тридцать три шага.

— Форта, — заговорил дядя. — Ты очнулась.

Она повернулась. Он держался в стороне.

— Тебя охватило безумие. Оно прошло?

Прошло ли оно?

Пятьсот пятьдесят четыре шага. Почему стало больше, чем раньше?

Она не смогла заставить себя ответить.

— Ты двигалась так, словно в тебя кто-то вселился. Сбежала от меня и Ругеро, словно нас и рядом не было.

— Я помню, — она помнила столь многое… И она всё это понимала, но не могла объяснить.

Девяносто два шага.

Она могла объяснить. А спасти вместе с этим всех остальных? Объяснить и найти странную пародию на бога, спасти родной город от хаоса?

Это было возможно. Это потребовало бы две тысячи сто шестьдесят четыре действия. Высказываний, перемещений, совершённых в точно выверенные моменты решений.

Но она заколебалась, не приступила к плану сразу же.

Был ещё один вопрос, который нужно было задать. И как в басне о Луизе и человеке с чёрной шерстью, спросить она должна была очень осторожно.

Сможет ли она всё это сделать, объяснить своему дяде, найти тварь, которая породила весь этот хаос, спасти людей и справиться с остальными проблемами, которые перед ней встанут?

Нет.

Её взор застилал туман, а количество шагов росло слишком быстро. Две несовместимые вещи мешали друг другу.

Она ощутила холодок и острое чувство тревоги, когда осознала, что ей придётся выбирать между тем, чтобы остановить это чудовище и тем, чтобы помочь людям, рядом с которыми она выросла.

— Фортуна, ты выглядишь так, будто призрака увидала, — произнёс дядя.

«Возможно, так и было», — подумала она, не отводя от него глаз.

Она поёжилась, однако набралась решимости и выбрала путь. Больше всего её напугало марево тумана. Если она решит сделать что-то другое, и потеряет видимость пути, на котором она может убить недобога…

Дядя напрягся, когда она подошла к нему, однако она положила руку на его плечо, потянула за рукав, чтобы он нагнулся, и поцеловала его в щёку.

«Спасти его?»

Перед её разумом возник ответ:

— Уходи, дядя. Беги так быстро, как сможешь. Ничего не ешь и не пей три дня. Всё испорчено. Отравлено тем, что превращает людей в чудовищ.

Его глаза округлились.

— Ты пойдёшь со мной.

Она покачала головой и бросилась бежать.

Она легко могла убежать от него. Она знала это точно. У него больная нога, которая пострадала ещё сильнее, когда ему пришлось отбиваться от Ругеро.

В холмы, вверх на гору.

Тело ныло, но двигаться было легко. Она знала, как всё делать правильно: как поставить ногу на ветку, чтобы не зацепиться и не споткнуться, как не наступить на поросли лишайника, которые могли сорваться с камня и привести к падению.

Она знала наилучший способ забраться на каменную стену.

Она помедлила, чтобы восстановить дыхание, изо всех сил пытаясь не замечать труп рогатого мужчины у основания стены. Он тоже пытался сбежать этим путём, но его столкнули или застрелили на середине пути.

Он был одним из них?

Что-то пошло не так. У псевдобога был план, он видел желаемое будущее, но то, что происходит сейчас, явно не являлось его частью.

Он разбился о землю, и что-то от него отвалилось. Здесь и там появлялись призрачные изображения, которые дотрагивались до людей, отчего те менялись. Другие изменялись даже не касаясь огромных призрачных серых рук, которые возникали из воздуха. Она знала, благодаря этой убеждённости в голове, что дело в пище и воде. Всё вокруг было отравлено.

Всё исходило с вершины этого обрыва.

Она восстановила дыхание, затем полезла наверх.

Пейзаж, в котором она оказалась, когда добралась до вершины, был ей незнаком.

Другое небо, другое время дня. Но наиболее чуждым было пространство прямо перед ней. Ей достаточно было бросить один взгляд, и она сразу узнала, на что она смотрит. Сущность. Злое божество.

«Мне придётся убить его».

В голове формировался план. Перед её внутренним взором всё ещё висела дымка тумана, которая с каждой минутой становилась плотнее.

Рука скользнула к небольшому ножу на поясе. Она носила его там, чтобы помогать матери с готовкой и работой в саду. Обработанный металл стоил недёшево, и нож был настоящим личным сокровищем. Четыре сантиметра в длину, искривлённое лезвие. Она пользовалась им, чтобы подрезать побеги и отделять жир от мяса.

Он сыграет свою роль. Она двинулась вперёд.

Здесь были люди, случайные прохожие. Совершенно непохожие друг на друга.

«Почему они здесь?»

Нет, стоп, был ли способ понять это, используя её особое зрение?

«Я хочу понять, почему они здесь?»

Они пришли из разных миров. Повсюду вокруг были своего рода врата, проходы. Когда сущность упала, остались разломы.

Они выкрикивали слова на языках, которых она не знала. Предупреждения. Они стояли слишком далеко, чтобы помешать ей.

Ей навстречу шагнула женщина.

Странно одетая: в платье настолько коротком, что это могло быть сочтено неприличным — голени открыты. То же можно было сказать и про верхнюю часть груди. Кожа её была необычайного чёрного цвета, а волосы уложены в тонкие блестящие косы.

Одна из чудовищ? Нет. Фортуна сразу же поняла, что эта незнакомка пришла из далёких земель. Земель, вроде тех, что она видела в бредовых видениях.

Женщина сказала что-то на странном языке.

Фортуна всё равно продолжила двигаться вперёд. Её особое знание позволило практически без усилий оттолкнуть женщину в сторону, выбрав нужную точку и точное количество силы. Божество лежало в ущелье, в созданном ударом кратере. Оно простиралось во всех направлениях — настоящее море плоти — и лежало одновременно в нескольких мирах.

От взгляда на него кружилась голова.

Шаг двадцать девять, спуститься в кратер.

Она шагнула на сыпучий обрыв, и всё остальное сделал её вес. Она неслась вниз, так же, как мальчишки спускались со скользкого от грязи холма вниз к пруду, вот только она оставалась на двух ногах. Такое удавалось только самым старшим и наиболее ловким парням.

Здесь было опаснее, чем наверху. Местами выступали камни, проявлялись глубокие корни, и прочая растительность, скатившаяся в кратер после удара. Было опаснее, но не труднее. Спускаться было легко в той же степени, как и взбираться по отвесной стене.

Сейчас всё было легко. Это сбивало с толку.

Женщина с чёрной кожей последовала за ней, намного медленнее. Она контролировала спуск, упираясь ногами и придерживаясь руками, соскальзывая с камня на камень и останавливаясь перед каждым следующим шагом. Когда Фортуна достигла нижней точки, чёрнокожая женщина прошла лишь четверть пути.

Это не важно. Фортуна вошла в живой лес одна. Здесь всё было живым: руки двигались, сети из кожи растягивались и складывались. Её окружала какофония звуков, напоминающая хор бьющихся сердец, мягкого дыхания и шёпота. Ласковые звуки звучали тем более зловеще, учитывая то, что она понимала, что скрывается за этим обманчивым впечатлением. Она хорошо осознавала, что всё, что она видела, было маской, которую лепило божество, чтобы лгать людям, чтобы стравливать их друг с другом.

Она вошла в сердце серого леса. Она была в ужасе, но чувства не затрагивали её действий. Ей нужно было лишь понять следующий из последовательности шаг. Она знала, какие шаги будут дальше…

До тех пор, пока она не столкнулась лицом к лицу с божеством. Нож был в её руке, и она увидела перед собой фигуру. Человеческое тело, сплетающее себя воедино из окружающих образцов и результатов экспериментов.

Она поставила ногу на один из этих образцов — приподнятую ладонь — и оказалась на одном уровне с существом, в полуметре от него.

Оно продолжало набухать, наклонившись вперёд и создавая ещё несколько сантиметров талии, ещё сантиметр руки, и ещё несколько на другой руке. С определённого места и руки, и ноги просто превращались в ничто. Словно куски гобелена, который она не могла различить. Существо снова шевельнулось и расстояние между ними сократилось.

Оно подняло голову. Фортуна увидела, как распахнулись глаза существа: оно узнало её.

«Оно учится действовать так же, как и мы. Даже в этом».

Фортуна подняла руку с зажатым остриём вниз ножом.

И на неё, ослепляя, снизошёл серый туман. Барьер, слепое пятно, будущее, которое она больше не могла видеть.

«Оно способно ограничивать мою силу?»

Божество улыбнулось. Оно всё знало, поскольку сила, которой пользовалась Фортуна, была той самой силой, при помощи которой существо видело проблески будущего и которую оно использовало, чтобы найти то конкретное будущее, в котором мир был разделён и погружён во всеобщий конфликт.

Насколько божеству было известно, Фортуна была слепа и беспомощна, как и все остальные.

Позади неё раздался голос.

Чёрнокожая женщина выкрикнула что-то на чужом языке.

«Я хочу понять её».

Один шаг.

Ей понадобилось лишь подумать: «проткни его».

Фортуна осознала, что до сих пор держит нож на весу.

Но куда она собиралась воткнуть нож?

Её охватила нерешительность. Всего час назад она была абсолютно уверена в том, что нужно сделать, а сейчас её охватило совершенно противоположное состояние.

Рука дрожала. Она едва не уронила маленький нож.

И она едва не упала сама, когда ладонь, на которой она стояла, зашевелилась. Её сила снова потерпела неудачу, поскольку ладонь была продолжением того же существа.

Оно собиралось убить Фортуну, после чего вернуть себе способность видеть будущее. Оно сможет использовать эту силу, чтобы управлять миром, а затем разрушить его.

Но Фортуне не удалось сдвинуться ни на сантиметр.

«Я хочу сказать ей».

Слова чужого языка возникали именно тогда, когда нужно было их произнести:

— Я… не… могу.

Рука женщины легла ей на плечи. Фортуна ощутила, как её тело прижалось к ней, поддерживая.

— У меня… были видения. Вещи, которые я не должна была видеть, вещи, которые это… божество хотело сохранить при себе. Я должна остановить его.

Но даже после того, как она всё это произнесла, она не смогла заставить себя двигаться.

Женщина склонилась к плечу Фортуны, которая сумела увидеть её лицо периферийным зрением, и что-то сказала.

— Я верю тебе.

Женщина очень настойчиво произнесла что-то ещё, прямо в ухо Фортуны, которая перевела фразу, попросив получить способ понимать ответы.

— Оно опасно?

Фортуна кивнула.

— Ты уверена?

— Я готова поставить на это всё. Вообще всё.

Хотя она даже и не понимала слов, которые говорила, в её голосе сквозило убеждение, и, кажется, женщина поверила.

— Куда ты собиралась воткнуть нож?

Куда? Картинка ускользнула из её разума, была стёрта из воспоминаний.

— Куда?

Существо снова шевельнулось, и они сделали шаг назад, едва не упав. Фортуна сумела их удержать. Было проще думать «я не хочу упасть», вместо «я не хочу, чтобы эта штука нас сбросила». До тех пор, пока ей удавалось отделить мысли от существа, Фортуна сохраняла свою необычайную уверенность.

Существо дёрнулось и создало ещё одну порцию тела. Ноги, бесполый пах, часть рук. Необычайно длинные волосы свисали свободно.

Оно наклонилось, голова повисла, руки замерли по бокам.

Фортуна видела заднюю часть шеи, где прямые шелковистые волосы соскользнули в стороны.

Все ещё не способная двигаться по своей воле, она обнаружила, что её левая рука вытянулась ладонью вниз, пока указательный палец, наконец, не указал на эту точку.

Женщина взяла в руку кулак Фортуны с зажатым ножом, шагнула вперёд и словно продолжение Фортуны, направила нож вниз.

Погружая его в точку, где позвоночник сходился с черепом.

Они упали с ладони, повисли на секунду на ноже, и упали на землю, когда тот высвободился из раны.

Фортуна позволила одной ноге согнуться и оттолкнулась второй. Она перекатилась и встала. Женщина упала жёстче.

Сущность шевельнулась, и всё вокруг пришло в движение. Тысячи ладоней, тысячи рук, не связанных с ладонями, ноги, ступни, уши, глаза, лица, лишённые черт, пространства кожи — всё начало сокращаться и извиваться.

Шум вокруг утих, сердцебиение замерло, дыхание успокоилось. Движение вокруг остановилось.

Осталась лишь тварь, висящая в воздухе, пытающаяся придать себе форму, и терпящая неудачу. Она часто дышала, очевидно, испытывая боль.

Она не была мертва, но и не осталась живой. Соединение было нарушено в тот момент, когда божество было наиболее уязвимо.

— Ещё раз? — заговорила женщина. — В сердце?

Но Фортуна была уверена, что всё закончилась. Они выполнили последний шаг.

— Ты можешь объяснить? Ты знаешь, что это?

Фортуна кивнула.

— Прошу, — сказала женщина. Или даже скорее взмолилась. — В моей жизни всё перевернулось. Я уже три дня брожу здесь.

Фортуна оглянулась туда, откуда они пришли.

Дома больше нет. Всё отравлено. Она могла найти своего дядю, но…

— Мне нужна еда, — сказала Фортуна. — У меня больше нет дома, мне нужно прибежище.

— Я…

— Я отведу вас к вашему дому.

— Да, конечно, — кивнула женщина. — И ты объяснишь?

— Да, но есть ещё кое-что. Мне нужна помощь.

— Помощь?

— Где-то там существует ещё одна такая тварь.

Она попыталась найти её своей силой, но смогла увидеть только туман.

Фортуна застёгивала замки на туфлях, когда темнокожая женщина вошла в квартиру.

Женщина оглядела девочку.

— Ты умеешь завязывать галстук? Постой. Глупый вопрос.

— Немного глупый, — отозвалась Фортуна.

— У тебя появляется чувство юмора. Я сделала так, как ты просила. Я купила землю, на которой расположены порталы, заплатила деньгами, которые ты дала. Ты уверена, что хочешь держать это в секрете? Люди могли бы изучать эту штуковину.

Фортуна покачала головой. Подобный вопрос сложно было задать, но она могла воссоздать нечто вроде мысленной картинки, а затем проверить вопросы. Что произойдёт? Какие сценарии наиболее вероятны?

Паника. Страх.

Смогут ли они узнать что-то ценное в результате изучения полуживой твари? Уверенной быть нельзя.

Но эмоциональный эффект станет тем более ярко выраженным.

— Что ж, зона в безопасности, люди нашли путь домой или, по крайней мере, в те миры, которые они смогут назвать домом. Был лишь один портал, на который люди могли наткнуться, и я его заблокировала.

— Спасибо, — сказала Фортуна.

— Какой следующий шаг?

Сложный вопрос.

«Как нам остановить его?»

Туман застилал все возможные ответы.

«Можем ли мы остановить нечто настолько могущественное, как существо из моего лихорадочного сна? Можем ли мы остановить Воина?»

Все ещё слишком близко к запрету.

Фортуну вновь охватила нерешительность. Когда её не вели предписания её силы, действовать было намного сложнее.

Фортуна помрачнела. Нельзя поддаваться подобному параличу.

— Как… как мы стали бы останавливать какое-нибудь могущественное чудовище?

— Оружием? Армией? — предложила женщина.

Сто сорок три тысячи двести двадцать шагов.

Это осуществимо.

— Нам нужно лабораторное оборудование, — сказала Фортуна.

Затем она обратила внимание на следующий шаг, и на неё снизошло понимание, кто составит ряды этой армии. Она подумала о чудовищах, которые разорвали её родителей, о заражении, которое уничтожило её город и дом. Это сделали с ними отпавшие от божества частицы. Одних людей они убивали, других превращали в чудовищ, а третьих сводили с ума.

Но они же и дали ей её способности. Они смогут дать способности другим.

Мужчина, Ламар, протянул руку, словно ребёнок, увидевший конфету. Доктор отвела ладонь.

— Нет никаких гарантий, что это сработает.

Фортуна молчала. Её прерывистая речь — ей приходилось обращаться за переводом к силе — всё ещё создавала трудности в общении. Это явно нервировало людей.

— Если то, что показала эта девочка не какой-то магический фокус, если эта штука может сделать то, о чём вы говорите, я готов рискнуть.

Фортуна обменялась взглядами с «Доктором», отметив, как напряжена женщина. Она выбрала псевдоним, чтобы хоть немного защитить свою реальную личность. Пусть лучше взрослый разбирается с переговорами и личными контактами. Фортуна была слишком юна, люди не склонны принимать странные вещества из рук ребёнка.

Она слегка кивнула Доктору в подтверждение.

— Тогда вперёд, — сказала Доктор и протянула пробирку.

Ламар выпил содержимое.

Изменения прокатились по его телу. В местах, где кости ближе всего подходили к коже, проступили линии, затем появились неровные разрывы, заполненные чешуёй размером с человеческую ладонь. Ламар закричал, и крик скоро стал гортанным.

Появлялась новая чешуя, мужчина больше стал больше похож на куст, чем на человека. Рост чешуи продолжился на одном из колен, возникая спиралью вокруг ноги снова и снова, образуя ещё более плотный сгусток.

Нога отвалилась. Из раны хлынула кровь.

Фортуна шагнула вперёд, чтобы помочь, но её сила подсказала, что уже слишком поздно.

Нельзя предсказать результат, нельзя отменить результат.

Ламар хватал воздух. Раны на повреждённых руках и ногах закрывались. По всему туловищу появлялись отверстия, обнажая покрытые чешуёй внутренние органы.

Он пытался кричать, но не мог достаточно вдохнуть.

«Его грудная клетка заполнена чешуёй».

Доктор молча смотрела. Фортуна отступила от стены, но не двигалась, прикованная к месту.

Он не умирал.

Фортуна подошла ближе. Рука дрожала, когда она вытащила нож из кармана. Это был не её нож, этот был прямой, хотя и той же длины.

Она оборвала страдания Ламара.

— Наш первый пациент мёртв, — сказала Доктор. — Оно того стоило?

Фортуна не смогла ответить.

—Давай тогда подождём. Попытаемся понять, что мы сделали не так.

Она всё ещё не могла заставить себя говорить.

— Фортуна?

— Нет, не надо… называть меня именем, которое дали мне родители.

Доктор секунду помолчала.

— Другое имя?

Контесса кивнула.

— Это зрелище, подобного которому мы никогда не видели. Человек из золота, парящий над океаном. Сообщения о встрече с ним продолжают поступать со всех уголков земли. Кто он, и зачем он здесь? Некоторые предполагают, что это Иис…

Контесса отключила звук телевизора.

Они обе смотрели на беззвучные изображения, мелькающие на экране.

— Так и есть? — спросила Доктор.

Контесса кивнула.

— Нам нужно попробовать ещё раз?

— Я… не знаю, — ответила Контесса.

— Если мы расскажем кому-нибудь важному, армия…

— Случится катастрофа. Они будут действовать из страха, а он, вероятно, ответит на этот страх. Он… враждебен, я уверена. Ему нужен лишь повод, — сказала Контесса. — Они не смогут его победить, потому что он создал себя непобедимым.

— Ты способна видеть будущее, — мягко сказала Доктор. — Что нам следует сделать?

— Я не знаю! — воскликнула Контесса. — Когда это касается его, я лишь ребёнок. Я бесполезна, слепа. Я вижу лишь проблески того, с чем можно работать. Я знаю, насколько он важен, но я чувствую себя парализованной, я чувствую, чувствую…

— Хорошо, — сказала Доктор. — Хорошо. Что, если с этого момента я буду принимать решения? Ты говоришь мне, если я вступлю на неверный путь, когда потребуется, подсказываешь мне направление.

— Ты не можешь.

— Я могу. Я размышляла над этим. Что было самое главное в сущности, которую мы убили?

— Оно было испорчено. Что-то пошло не так. Оно слишком сильно сфокусировалась на будущем и упустило из виду настоящее, оно упало и та часть, которая должна была его направлять, оказалась во мне.

Доктор указала на телевизионный экран.

— Этот золотой человек, он более или менее в порядке. Он не сломан, он действует правильно.

— Вот только… там слишком много силы, и он обнаружит, что мы сделали, или он начнёт действовать как завоеватель, как изначально и задумано, и рано или поздно, он начнёт использовать эту силу.

— Почему? — спросила Доктор.

— Я чувствую его враждебность. Я чувствую, как та сущность, которую мы убили, в видении будущего практически наслаждалась тем, что она делала. Если золотой человек похож на неё, то достаточно малейшей случайности.

— Видишь, — кивнула Доктор. — Ты справляешься.

— Проще, если кто-то другой указывает направление.

— Значит, наше решение… оно примет одну из двух форм. Либо мы его каким-то образом сломаем, либо мы найдём что-то пригодное к использованию в сломанных частях того, что мы убили.

— Накормим этим людей.

Доктор кивнула.

— Я склоняюсь ко второму решению.

— Как и я, — кивнула Контесса. — Если мы с ним встретимся, и если он узнает, чем мы заняты, всё пойдёт не так.

— Значит, нам нужно начать испытания. Чтобы со всем разобраться. Чистая ли это удача? Или есть способ получить устойчивый результат?

Контесса кивнула.

— Я вообще-то не такой уж и учёный, — сказала Доктор. — Но я знаю, что если мы хотим получить количество образцов, о котором имеет смысл говорить, то испытаний понадобится много.

— Что означает, что мы начнём подготавливать больше пробирок.

Для начала десять пробирок. Пять часов на приготовление каждой. Нужно отпилить части тела, найти способ сломать их, затем упаковать. Каждая пробирка соответствовала определённым координатам, кроме того, они сделали фотографии, чтобы записать каждый шаг, чтобы убедиться, что ничего не упущено.

Затем они нашли десять пациентов, которые в отдельных комнатах опустошили пробирки. Смертельно больные люди.

Шестеро выжили.

Контесса присматривала за ними, наблюдая за лучезарными улыбками на пяти лицах.

Когда они подошли, Доктор стояла совершенно прямо.

— Удовлетворительно?

Мужчина со светлыми волосами хохотнул в ответ. Он с изумлением смотрел на свои руки.

— В соответствии с условиями контракта, это бесплатно, так будет не всегда, но нам требуется сорок часов на исследование полученных вами способностей. Кроме того, нам бы хотелось получить вашу помощь, на время пятисот часов активных действий, но не более пяти лет.

— Кто-то ещё чувствует себя великолепно? — спросил блондин.

— Я боялась спросить, — сказала молодая девушка. — Да.

— Великолепно? — уточнила Доктор.

— Эй, — сказал блондин. — Всю свою жизнь я страдал от проблем с сердцем, представляете? Оно билось слишком быстро, пронзительно, слабый пульс. Напоминало мне, что может в любой момент разорваться. Органы превратились в мусор, диабет с двадцати двух, и если я не смотрел за собой, то постоянно желтел из-за проблем с печенью, меня рвало желчью каждое утро и каждую ночь. И постоянно в течение дня было что-то, что заставляло меня чувствовать себя жалким. Вот только прямо сейчас я ощущаю каждую часть своего тела, сердце в порядке, голова не болит, в горле ничего не застряло и с пищеварением порядок. Руки перестали дрожать…

— Вам стало лучше, — сказала Доктор.

— Мне стало лучше, и моим мозгам тоже. Не могу даже описать. Я так ярко представляю разные вещи. Действительно ярко.

— Мне тоже лучше, — сказал ещё один человек.

— А я вот не уверена, — произнесла женщина. — Простите.

«Мужчина, способный изобретать, женщина, умеющая телепортироваться…» — Контесса могла пройти по списку и разобраться с каждым, задавая вопросы своей силе. Только с одним возникли трудности, вокруг него появился туман.

Она оставила основную группу.

Один за другим, она проверила остальных пациентов.

Мёртв.

Чудовище, с бешеной яростью бьющее руками в дверь.

Ещё одно чудовище, свернувшееся в шар в углу, бормочущее что-то себе под нос.

И последний… мальчишка, уставившийся в пространство.

Она задала вопрос своей силе, и та предоставила ответ.

Он мог создавать двери.

Он также мог закрывать другие двери, прорехи вокруг второй сущности. Это снизит вероятность, что золотой человек сможет их найти.

— Я не могу… я вижу слишком многое, — сказал он. — Столько миров одновременно.

— Я знаю. Мы сделаем всё, что сможем. Хорошо?

— Я… мне очень страшно, — голос дрожал.

— Я знаю, — ответила она. — Мне нужно кое-что проверить, но потом я вернусь. Мы со всем разберёмся, ладно?

Он кивнул.

Она закрыла дверь. Молча замерла рядом с ней.

«Это шаг вперёд», — сказала она себе.

«Шаг вперёд в длинной череде шагов».

Она вернулась к остальным.

Доктор держалась за каменный блок, выдвинувшийся из пола:

— …комплекс, для наших исследовательских лабораторий.

— Почти наверняка, — ответила ей женщина. — Если вы сможете делать это для других людей, я готова забыть о временных ограничениях, которые вы установили.

Доктор позволила себе улыбнуться и встретилась глазами с Контессой.

«Один шаг вперёд».

— Вы, насколько я могу судить, герои, — сказал блондин.

— Чудовища! — проревело слово, отдаваясь эхом по зданию.

Туман приближался. Целая стена двигалась по коридору. Видеть она могла как обычно, но сила была парализована полностью. Любой шаг, ведущий в туман, был неразличим.

Она повернулась и рванула с места. Или, вернее, побежала трусцой, которая позволяла сэкономить силы и всё же увеличить расстояние. Судя по тому, как стена тумана продвигалась вперёд, её нёс или испускал человек.

Проявилась другая сила, где-то прямо здесь.

— Хранительница, — произнесла она.

Она ощутила присутствие Хранительницы.

— Предупреди Доктора.

Прикосновение к левой ладони. Отрицание?

— Доктор мертва?

Отрицание.

— Ранена?

Отрицание.

«Мне нужно узнать, в каком состоянии Доктор».

Туман вместо ответа. Она была слепа, что означало, что Доктор где-то по ту сторону стены.

«Мне нужно узнать, где Счетовод».

Он был в восточной части комплекса, вместе с Предвестниками.

«Мне нужно не попасть в туман».

Перед ней появился путь. Она приступила к выполнению последовательность шагов с совершенной синхронностью.

Пока перед ней не появился человек. Мужчина с жёлтой кожей, с синяками в местах, где кожа натягивалась или складывалась, что придавала ему неестественно измождённый вид.

Телепортатор.

«Путь: вывести его из игры».

Туман.

«Путь: ударить цель».

Три шага.

Она выхватила нож, перехватила и метнула его.

Противник телепортировался раньше, чем оружие коснулось его.

Она слышала, как по коридору разнеслось эхо вопля:

— Она здеееесь!

Всё пошло неправильно. Их козырем был Эйдолон, но не предполагалось, что он будет единственным. Но больше никого не появилось. А сам Эйдолон был теперь мёртв.

Девианты, которых они планировали использовать против Сына в качестве ложного источника «запаха», сейчас атаковали комплекс. Сущность побеждала на каждом шаге.

Он становился более безжалостным, более грубым.

Для развёртывания у них остались пять основных средств. Три армии, две из которых были примерно того же размера, что и обороняющиеся силы, Хонсу, который мог стать способом потянуть время, и отчаянная надежда в виде трёх пробирок с особым элементом.

Она услышала за собой шаги. Кто-то бежал. Кто-то тяжёлый.

«План бегства, — подумала она. — Вернуться к Счетоводу».

Варианты неясны. Все возможные пути бегства через комплекс были заблокированы чёртовым серым туманом.

Она могла спуститься на этаж и пробежать сквозь туман, но в этом случае она будет слепа.

«Позвонить Счетоводу, оставшись живой и с последующим способом бегства», — она даже не закончила фразу в качестве законченной мысли. Это была лишь идея, сформировавшаяся в долю секунды.

Перед ней появился путь.

Она сменила направление. Тяжёлые шаги следовали за ней.

Сталевар. Лидер Эксцентриков. Он не уставал, несмотря на свой вес, он сохранял силу.

Она нырнула в кабинет.

Телефон с проводом. Эти кабинеты были созданы одними из первых. Она подняла трубку и нажала две клавиши, чтобы связаться напрямую со Счетоводом.

— Да.

— Комплекс под нападением, — сказала она. — Доктор где-то в восточной части, возможно, ранена, схвачена или мертва. Я тоже в восточной части. Недалеко от твоего кабинета.

В дверях возник Сталевар, он схватился за косяк, и инерция его движения расщепила древесину.

— Она внизу, вместе с Привратником и два-шесть, использует одного из подручных Учителя.

— Ясно. Мне нужно будет до неё добраться. Они…

Сталевар бросился вперёд, махнул рукой, превращённой в длинное лезвие.

Она поднырнула под взмах.

— …взяли с собой блокиратора сил восприятия, будь осторожен.

Она отступила назад, когда Сталевар ударил ещё раз. Она видела доступные пути. Удар ноги, и стул скользнул к нему, сплавляясь с его кожей. Он шагнул вперёд, но она упёрлась ногой, от чего колёсики стула провернулись, а Сталевар упал на пол.

— Понятно. Ты в порядке?

— Загнана в угол. Думаю, у них был умник. Они спланировали всё заранее, зная, что я не распознаю их присутствие.

Сталевар вскочил на ноги и пнул стол. Не в её сторону, он попытался преградить путь к двери. Контесса поймала телефонный аппарат, прежде чем тот упал на землю.

«Думает наперёд, преграждает мне путь». Туман неотступно приближался.

— Я иду, советы?

Она задумалась, оценивая ситуацию и расстояние, которому ему придётся пройти…

— Лучший маршрут спуститься ниже, не прямо к ней, а на перехват. В любом случае, они доберутся до неё раньше.

— Ясно. У тебя есть путь бегства?

— Нет. Как я и сказала, загнана в угол.

— Возможно, ты задаёшь не те вопросы. Моё окно.

Окно Счетовода. Это был расположенный глубоко под землёй постоянно открытый портал Привратника в другой мир, используемый для красоты и для освещения.

Она бросила трубку и устремилась к Сталевару.

Он со своей стороны встал между ней и дверью, используя своё тело и стол, чтобы преградить ей путь. Пытался выгадать время для приближающегося тумана. По всему телу выдвинулись шипы. Без сомнения, острые как бритва.

Мило.

— Я просто хочу поговорить. Мы здесь ради ответов.

— Спрашивай меня, когда победим Сына, — ответила она, обращаясь к силе, чтобы проложить путь.

Два шага.

— Я не…

Она бросилась прямо на него, устремив взгляд на вентиляционную решётку.

Он взмахнул рукой-мечом, пронзая пол и блокируя вентиляцию.

Она изменила направление и прыгнула. Одна ладонь легла ему на голову, тело изогнулось над его плечом, ноги сведены вместе. Пространство шириной не больше тостера. Он попытался выпрямиться, но его рука прилипла к решетке, что стоило ему полсекунды.

Шипы царапнули о пряжку её ремня и часы.

Она обнаружила, что стоит в полуметре от стены тумана, и рванула с места.

Кабинет Счетовода.

Позади появился телепортатор. Она оглянулась через плечо. Он был вооружён пистолетами и стоял внутри тумана.

«Моделируемый сценарий… не быть застреленной».

Она нырнула в боковой коридор.

Телепортатор следовал за ней. Появлялся на каждом пересечении как раз вовремя, чтобы открыть огонь.

Подбираясь ближе и ближе, двигаясь значительно быстрее, чем она. Сталевар тоже приближался. Она не сможет от них убежать.

Телепортатор был слишком быстр, быстрее чем человек или устройство, испускающее туман.

Ещё немного дальше и…

Он возник в точке перед стеной тумана.

Один шаг, и она получила оба его пистолета.

Он оказался пуленепробиваемым, но один выстрел, направленный прямо в глаз, задержит его.

Она выстрелила четыре раза вниз по коридору, целясь в дверную ручку.

«Путь: имитировать собственную смерть или сбежать».

Серый туман. Ничего не происходит.

Контесса пнула дверь и заскочила в кабинет Счетовода.

Она выстрелила в окно. Оно не разбилась. И всё же её удалось отодвинуть раму, удерживающую первое пуленепробиваемое стекло.

Она всё ещё возилась со вторым стеклом, когда появился телепортатор. Он ударил её, выбросив через портал вместе с последней стеклянной панелью.

Она оказалась в чуждом мире, и катилась вниз по холму.

Он телепортировался за ней. Он бил её снова и снова.

Она упала, успев заметить, что появились остальные. Сталевар и ещё двое осторожно спрыгнули с подоконника, не спеша, чтобы не скатиться за ней по крутому спуску. Они не были скрыты туманом.

В чём бы ни заключалась причина, с этим уже можно работать.

«Путь, — подумала она снова, — симулировать мою смерть».

Когда телепортатор нанёс следующий удар, она перевернулась в воздухе, подняла оружие и три раза выстрелила.

Две пули мимо.

Третья угодила Эксцентрику в грудь. Смертельная рана.

— Сука! — закричал один из других. — Жёлтый, съёбывай оттуда!

Жёлтый парачеловек исчез. Контесса упала на склон. Она перевернулась, сумев ухватиться за какую-то ветку.

Сталевар схватил руку кричавшего девианта, но переубедить его уже не было времени. Тот открыл рот и по склону полился поток магмы. В совершенно невероятном количестве.

Она перекатилась и остановилась, затем оттолкнула себя руками от земли, двигаясь недостаточно быстро, чтобы убраться от потока магмы и клубов дыма.

Но в ту же секунду, как дым поднялся достаточно высоко, она отпустила ветвь и оттолкнулась ногами от камня, придав себе приличную скорость. Она катилась, пока не перестала чувствовать гнетущий жар.

Ветка быстро сгорела, но они вместе с камнем при взгляде через клубы дыма создали почти точное изображение головы и горящей руки.

Она продолжала двигаться, пока не достигла низины холма, далеко справа от них.

— Иди и проверь, — говорил Сталевар.

— Она сгорела, — ответил один из остальных.

— Я хотел бы проверить.

— Хочешь проверить или хочешь отправить Картофана целителю?

— Не уверен, что целитель поможет, — сказал Сталевар.

— Посмотри. Покров прямо здесь. Она абсолютно точно была в его зоне. Пошли. Целитель, а потом Доктор.

— Ладно, — после паузы сказал Сталевар. — Целитель, потом Доктор.

Звуки разговора затихли. Контесса сверилась со своей силой. Они почти наверняка ушли.

Она оставалась на месте, обрабатывая раны, которые получила, чтобы «смерть» была убедительнее, и ожидая, пока нападающие удалятся достаточно, чтобы можно было вернуться.

Этот «Покров» был достаточно близко, чтобы заблокировать её силу. Но этого не произошло.

Потому что он был с другой стороны портала. Его сила не пересекала границы между мирами.

Ей повезло.

Через несколько минут она встала на ноги и направилась вверх по холму. Без усилий. Всегда без усилий.

Когда она добралась до вершины, то увидела только открывшийся перед ней вид. Прохода не было.

Не так уж и повезло.

Портал снова открылся почти через час. Она вошла в комплекс.

Освещение не горело.

Она двигалась по коридорам, остерегаясь появления тумана, но поддерживая максимально быстрый шаг. Всё вокруг было разрушено, разгромлено.

По мере движения она задавала вопросы.

Доктор была мертва.

Привратник был жив, но покинул комплекс, что означало, что она ограничена только проходами, которые он оставил открытыми.

Счетовод был жив, но ушёл.

Пробирок не осталось. Возможность создавать новые пробирки потеряна. В лучшем случае они смогут добыть несколько уцелевших пробирок в хранилищах для улик или подобных местах, но ничего более.

Планы потерпели неудачу. Только Хонсу и индийские кейпы всё ещё действовали. Жаждущие смерти кейпы с промытыми мозгами, работающие совместно с Губителем, способным мгновенно перенести их в любое другое место, и теоретически способным заблокировать некоторые из атак Сына.

Она двигалась к ближайшему порталу, сверяясь на ходу со своей силой.

И встретилась лицом к лицу с большой группой кейпов. Кейпы Протектората, те, кто не мог ничего предложить против Сына.

— Сообщали, что вы мертвы, — сказал человек в рогатом шлеме в стиле викингов и тяжёлой броне.

— Кто-то серьёзно в это поверил?

— Нет, полагаю, что не поверили.

— Как продвигаются дела?

— «Продвигаются» — слишком оптимистичное слово, — ответил человек в рогатом шлеме.

— Доктор мертва, я полагаю? — заговорил кейп в костюме волшебника.

Контесса кивнула. Странно, что она не могла заставить себя переживать по этому поводу. Может быть, это потому, что она так долго пыталась достигнуть цели и проиграла, а может, потому, что потеряла уважение к Доктору, как и к самой себе?

На месте кого-либо не из их группы — кого угодно — она тоже вряд ли была бы расстроена своей смертью.

— Нам нужна твоя помощь, — сказал волшебник.

— Всё, что смогу, — кивнула она.

— Прежде всего, информация.

— Да.

— Остались ли какие-то другие работающие планы Котла? — спросил он.

— Ничего существенного. Я могу показать третьестепенные планы.

— Будь так любезна. Котёл составлял планы на случай поражения человечества?

— Разумеется.

— На них нам тоже нужно взглянуть.

Она заколебалась.

— Какая-то проблема?

«Путь: идентифицировать скрытников и иллюзии».

Она посмотрела на человека в рогатом шлеме, затем через секунду на волшебника.

— Не до конца уверена. Учитель, верно?

Волшебник кивнул.

— Протекторат сразу по ту сторону портала, забирает товарищей Сатира: Никту и Стимула. Буду признателен, если ты сможешь проявить скрытность.

— Зачем? Чем ты занят, Учитель?

— А чем, по твоему, я занят? — спросил он, потянулся за спину и вытащил диск размером с крышку от мусорного ведра. Он положил его на землю, затем ударом ноги отправил в пустую комнату сбоку.

— Я могла бы тебя остановить, — сказала она. В соседней комнате сверкнула вспышка.

— Почти наверняка. Но станешь ли ты?

Она заколебалась, наблюдая, как из комнаты вышла пара молодых людей в белом.

— Найди пустой кабинет, — сказал Учитель. — Если меня рядом нет, а другой мой ученик не знает, что делать, скажи ему делать то же самое. Я полагаю, документация в наличии?

Контесса помедлила, затем кивнула.

— Что-то настолько сложное… необходимо продолжить работу. Мне нужна правая рука.

— Я? — спросила она и посмотрела на человека в рогатом шлеме.

— Он сам по себе. Тёмная лошадка.

— Понятно, — сказала она. Из комнаты выходили всё новые подростки.

— Трикстер, стой. Ты — со мной. Если разрушения этого места достаточно велики, возможно, нам придётся продвигаться по сложному рельефу.

Один из парней замер на месте, рядом с Учителем. Глаза пустые и рассеянные.

Учитель повернулся к Контессе.

— Что бы ни случилось в следующие несколько часов, нам нужно быть там, чтобы собрать остатки. Это же было в плане Котла, не так ли?

— Я не играю значительной роли, — сказала Контесса. — Не могу ничего противопоставить Сыну.

— Напротив, — сказал Учитель. — Нам очень даже может понадобиться твоя помощь.

— С чем? — сузила глаза Контесса.

— Спасти нас от самих себя, — ответил он. — Кстати говоря, у нас кризис, в который вовлечена одна знакомая тебе молодая леди.

Он поднял телефон, на его экране было изображение.

Чтобы узнать человека на экране понадобилась секунда, и совсем не потому, что это был кто-то малознакомый.

— Шелкопряд? — спросила она.