Интерлюдия 18 (Ехидна)

— Высылай разведку, — приказала Ноэль. — Восстанавливайтесь, пока ждём.

Марисса отправила в густую листву ястреба. Ноэль чувствовала глухой гул адреналина, ощущение, как будто время замедлилось. Её восприятие и реакция достигли максимума, она оценивала каждый скелет и болотного зомби на территории от своей команды до точки назначения ястреба — поляны, в центре которой недвижимо стояла карга с высохшей кожей.

Каждая мелочь служила подсказкой. Расположение каждого юнита имело значение, поскольку вынуждало их действовать так или иначе. Почему вражеский Оверлорд поместил этот сундук с сокровищами в дальней части болотного подземелья: потому что хотел отодвинуть его как можно дальше от их зоны досягаемости, или потому, что хотел заманить их в ловушку на том конце карты?

Только по одной этой детали нельзя сказать точно, но если учесть положение монстров: в этой части локации установлены самые слабые…

— Держимся справа, — приказала Ноэль.

Остальные выразили согласие с распоряжением.

Нечасто ей удавалось войти в такое особое состояние, да ещё и осознавать это. Всё равно, как видеть сон, понимать, что ты спишь, и не проснуться. Она знала, что её оценка верна.

— Коди, дальнобой.

Разбойник Коди убрал рапиру в ножны, вытащил из пояса два пистолета.

— Люк, Магия ветра, Духи ветра. Улыбатор обычно не использует в Оверлордах Кастеров, но его старые привычки никуда не делись. Наверняка будет телепорт. Марс, обойди её, будешь бить издалека. Вперёд!

Они устремились к поляне. Пока они преодолевали порог, ведьма Улыбатора призвала двух Убердемонов, а затем телепортировалась в дальний конец карты. Шаман Люка уже выпускал Духов ветра, которые начали выплёвывать миниатюрные торнадо и кастовали порывы ветра, которые ускорят их команду и замедлят или даже опрокинут противников.

— Вражеская команда развернулась, — доложила Джесс, — они отступают к порталу. Будут ломиться толпой.

— Блядь! — сказала Ноэль. Её мысли неслись полным ходом, обдумывая одновременно десятки моментов — определяя, куда поставить её Дуэлянта, чтобы как можно эффективнее помочь союзникам в схватке, уклоняясь от заклятий Ведьмы, подсчитывая дамаг, который сможет нанести её команда, оценивая инвентарь её перса и юнитов команды.

— За сколько локаций?

— Одна локация после портала, вот-вот должны войти.

В лучшем случае десять секунд.

— Мы не убьём её до их прихода.

— Выслать войска? — спросила Джесс.

— Нет, укрепи подземелье. Если они нас вынесут, ты их удержишь.

— Ты знаешь, что мой Босс не потянет. Они доберутся до него через три локации.

— Удержи их, — сказала Ноэль.

Конечно же, враг появился у входа в данж. Её команда уже понесла урон от схватки с Ведьмой, а вражеская команда избегала серьёзных стычек и сохранила ресурсы.

Бой будет слит, без вариантов. Но это не значит, что всё было зря. Нужно их замедлить… Она вызвала вражеского Хрономансера на дуэль, что позволило ей избежать урона от других атак, бросилась вплотную к магу и прикончила его в три удара.

В ту же секунду, как противник выбыл, она вызвала на поединок Ведьму и нанесла два хороших удара, снизив её здоровье до одной трети.

Затем погиб Коди, и сразу за ним Люк.

Ноэль сумела вызывать на себя большую часть дамага, пока Марисса кайтила врагов, двигаясь по периметру, удерживая дистанцию и осыпая их стрелами.

Неожиданно, Марс оказалась зажатой между толпой противников и облаком ядовитого тумана, скастованного Ведьмой, она попыталась прорваться через туман, но её здоровье упало до нуля, и она рухнула.

— Блядь, блядь, блядь! — вопил Коди, пиная что-то ногами.

Казалось, что истерика Коди происходила где-то очень далеко. Ноэль была сосредоточена только на том, чтобы замедлить врага. Она вызвала на поединок вражеского Варвара потому, что он наносил наименьший дамаг, а атаки тех, кому она не бросила вызов, будут в это время слабее. Она выпила глоток зелья, которое оставалось в инвентаре ещё с начала игры. Это не восстановит и пяти процентов здоровья, но была маленькая вероятность, что врагу придётся потратить хотя бы ещё один удар, отнимет у него полсекунды времени, или даже немного маны. Маны, которую они не смогут потратить на Джесс.

Трое оставшихся героев противника навалились на неё, отрезая дорогу к отступлению и лишая возможности манёвра. Ведьма бросила ядовитую бомбу, и почти сразу здоровье упало до нуля. Экран разукрасился оттенками алого и чёрного, в центре появился таймер обратного отсчёта.

Сорок пять секунд до респавна. Вражеские игроки были окружены сиянием. Левел-апы. Это с лихвой окупит все сложности прохождения через портал. Хороший манёвр, идеально выполненный. Он позволил им отцепиться от войск Джесс и возвратиться через её подземелье.

— Блядь! — закричал Коди.

У него тридцать секунд до респавна. Значит, у них от тридцати до сорока пяти секунд до возрождения на чекпойнте.

Нет, вражеский Бандит вернулся в подземелье и начал рубить флаг на точке.

Значит, от двадцати до тридцати пяти секунд до возрождения на входе в подземелье.

Она закупилась снаряжением и вернулась к таймеру обратного отсчёта.

Возродился Коди.

— Вперёд! — закричала она.

Чуть позже появился Люк. В локации с чекпойнтом у Джесс возродился и вражеский Хрономансер. Враги были в предпоследней локации, разделывались с гоблинскими гренадёрами и гоблинскими стрелками, прорывались через проложенные Джесс траншеи.

Они одолели последних монстров. Удовлетворённые Врата Крови раскрылись и дали им свободный проход к схватке с последним боссом Джесс — Королём Огров.

Босс, которого Улыбатор установил в локации с чекпойнтом, на полпути через своё подземелье, был столь же выносливым, но значительно более опасным.

Марс и Ноэль возродились и бросились в подземелье.

У Джесс оставалась половина здоровья, у Ведьмы треть, но в локации Джесс были ещё четверо врагов, а Коди ещё даже не добрался до Ведьмы.

К тому времени, когда Коди и Люк добрались до Ведьмы, счёт был тридцать–двадцать пять в пользу противника. Король Огров был крепким, но слишком медлительным, и легко пропускал удары. Враги непрерывно наносили урон, а Люку и Коди приходилось приспосабливаться и терять драгоценные секунды, преследуя Ведьму, которая телепортировалась в неудобные места.

К свалке присоединились Ноэль и Марс.

Когда сражение закончилось, и экран потемнел, Ноэль даже не понимала, победили они или проиграли.

Затем на экране вспыхнули золотые буквы: «Победа!»

Остальные, издавая восторженные восклики, поднимались из кресел. Она присоединилась к ним. Все обнимались. Она повернулась и взглянула на Крауса, стоящего рядом с Крисом и Оливером. Он улыбался.

Ноэль обняла его, и на секунду ей удалось забыть все свои сомнения и неуверенность, все проблемы, и даже то, что обычно физический контакт заставлял её чувствовать пустоту внутри. Она крепко сжала его в объятиях, и это было хорошо. Это было правильно.

— Мы вышли на национальный уровень! — воскликнул Коди.

— Это ты, — прошептал ей Краус. — Ты всё решила. Это твоя победа.

Горячее дыхание обжигало губы. Постоянное напряжение, огромная масса тела, всё это вызывало горячку. Даже хуже. Это напоминало ощущение, которое она испытала в детстве, когда в походе слишком близко стояла к костру, желая узнать, сколько сможет выдержать.

Вот только сейчас оно было повсюду, даже внутри. Пронзительный, почти невыносимый жар.

«Я знаю, почему ты показало мне это», — подумала она. Она посмотрела на Трикстера: тот поправил шляпу и поменял местами Солнышко с одним из летающих кейпов. Когда та упала, плазменный шар потух. Ещё одна угроза нейтрализована. Баллистик и кейп, с которым он прибыл, также выведены из строя.

Она попыталась прочесть язык тела Трикстера. Прямая спина, уверенные шаги. Когда она попросила его о помощи, он колебался. Сейчас от сомнений не осталось и следа.

Она уважала и завидовала этой его способности. Уверенности. Чувству собственного достоинства.

Однако событие, промелькнувшее в её сознании, практически более яркое, чем реальность, воспоминание, наполненное настоящими живыми эмоциями — оно подействовало на неё не так, как, видимо, было задумано.

«Так ты не сможешь меня убедить», — подумала она. Эта победа даже не сравнится с той.

Разумеется, ответа не последовало.

— Сука! Беги! — закричал Регент. — Беги к Сплетнице!

От хватки Ноэль были свободны только его голова, плечи и одна рука. Она тащила его внутрь, тянула всё сильнее. Он засунул свободную руку внутрь, нашёл там что-то более-менее плотное, сумел оттолкнуться, чтобы удержать голову свободной.

Трикстер и Ноэль развернулись. Сука, девушка с собаками, была последней из присутствующих здесь Неформалов. Трикстер не сумел найти угол зрения, с которого можно было бы её с кем-либо поменять. Тот парень в броне был слишком велик, а в области видимости Трикстера не было никого, кто подходил бы для обмена с Сукой.

Ноэль коснулась нескольких тел в своих внутренних камерах, ощутила, как плоть туго сжимается вокруг них, почувствовала, как из заготовок плоти в её пищеводе мгновенно формируются их близкие подобия. Важно было точно подгадать момент: если она выплюнет их слишком рано, они будут искажены, лишены конечностей или органов. Слишком поздно — и она потратит лишний материал.

Она выплюнула их, бросая в сторону девушки с собаками. Тела, которые сможет использовать Трикстер.

Но бронированный парень уже пришёл в движение. Он обрушил рукой удар в землю, и поднявшееся облако пыли и обломков скрыло и его, и Суку.

Она не могла полностью контролировать извергаемый поток и потеряла одного кейпа. С облегчением она заметила, что это не один из Неформалов. Это был тот большой, которого она схватила вместе с Технарём. Называл себя Убером. Она не сделала попытки вернуть его. Он был практически бесполезен. И всё же потеря неприятная. Лучше бы остался он, а не какой-нибудь гражданский.

Струя рвоты зацепила Генезис, которая в данный момент представляла собой мчащегося на неё быка, позади которого развевались щупальца, напоминающие медузу. Рвота ослепила Генезис, и Ноэль ударила достаточно сильно, чтобы убить. Тело рухнуло и начало распадаться.

— Эй! — крикнул Регент. — Страхолюдина!

Ноэль зарычала и посмотрела вниз на парня, который застрял в одной из её ног. Снаружи оставалось только лицо. Когда она спросила, голос хрипел от злости:

— Чего?

— Когда будешь делать моего клона, сможешь состряпать ему козлиную бородку?

Ноэль не удостоила его ответом. Она выгнулась и полностью втянула Регента в своё тело. Она помучает его позже. Сейчас он был нужен только, чтобы помочь ей сбежать, чтобы выследить его друзей.

Она побежала. Простое действие, но оно наполнило её тело эндорфинами и адреналином. Это было приятно, она почувствовала себя сильной. Это был ещё один способ, который использовало тело, чтобы манипулировать её разумом. Голод, сверхсильные эмоции, вознаграждение за помощь и сотрудничество хорошими воспоминаниями и приятными ощущениями.

Всего через несколько недель, дней или даже часов, она потеряет контроль настолько, что уже тело начнёт принимать решения, а всё что останется ей — попытки манипуляций. Если процесс продолжится, оно, в конце концов, поглотит её всю, и ей останется только роль наблюдателя. А возможно, что даже и этого не останется.

Асфальт был расколот, словно лист стекла, поверхность была ненадёжной, но масса её тела вминала дорогу, и у неё были четыре здоровые ноги и ещё пять вспомогательных. О падении не стоило волноваться.

Ноэль пересекла облако пыли, которое оставил в воздухе бронированный, увидела, как Технарь бьёт по земле ещё раз и отпрыгнула в сторону, чтобы покинуть зону, под которой внезапно образовался провал. Она выбрала нескольких поглощённых людей, и из дальней правой пасти выпустила в противника струю тел. Он ударил в землю другой рукой, и асфальт вздыбился, образуя барьер, который задержал большую часть потока тел.

Те, кто оказался рядом с ним, бросились в атаку. Одна из них была мелкой исказительницей пространства, другая — копия огнедышащей акробатки с сильным запахом, ещё трое были копиями проглоченных ею обычных людей. Все они навалились на Технаря.

Она не стала включать в этот поток Неформалов. Пока она не поглотит их как следует, есть вероятность, что она выплюнет их, когда попытается скопировать. Слишком частое использование одного человека тоже могло привести к этому, и ей казалось, что теперь, когда она была так набита людьми, контролировать процесс станет ещё труднее.

Девушка в серебряной броне и в развевающейся белой одежде ринулась на неё сбоку, расколотый асфальт под ногами её нисколько не замедлял. Ноэль выбрала несколько обычных людей, потерять которых было не жалко, плотно сжала мускулы вокруг них и выплюнула частично сформированные заготовки вместе с внутренними жидкостями.

Девушка низко пригнулась, вскочила на обломок дороги и, словно на сноуборде, по инерции заскользила вперёд. Обломок разорвался на множество мелких частей, когда она оттолкнулась от него, взлетела, извернувшись в воздухе, и той же ногой нанесла удар.

В неё как будто угодил снаряд из пушки. Ноэль сбилась с шага и, чтобы не упасть, была вынуждена отставить в сторону заднюю ногу.

Она потеряла время, а Сука тем временем убегала всё дальше и дальше.

Ноэль заколебалась, но всё же решила оставить пока в покое девушку с собаками. Лучше заняться обороной, занять выгодную позицию. Если стоять на месте, можно даже допустить потерю кого-то из Неформалов — его можно будет проглотить обратно. Она читала о них, говорила о них с Трикстером. У неё было неплохое представление о том, на что они способны.

Но кого выбрать? У неё было трое. Регент мог сработать против девушки в белом, но его влияние на общий исход битвы будет слишком незначительным. Из всех троих его запах был самым слабым.

Не то, чтобы это действительно был запах… но каким-то странным образом она знала о наличии у людей сил, неважно активны они в данный момент или нет. Каждый запах обладал текстурой, тоном и ароматом, чем-то, что она могла бы со временем научиться понимать. Это чувство было больше похоже на вкус, его можно было сравнить с ощущениями, которые она испытала, когда однажды пробовала вино, пытаясь понять, на что коллекционеры вина обращают внимание при дегустации. Но слово «запах» подходило лучше, эти чувства были очень похожи, но запах работал на расстоянии.

Запахи Рой, Мрака и Эйдолона выделялись, так же, как и запахи нескольких других кейпов, прибывших со стороны. Аромат этих паралюдей отличался от остальных тем же, чем и аромат большинства паралюдей отличался от тех, которые ещё только могли получить силы. Насыщенностью.

Она пожалела, что уделяла так мало времени исследованию сил. Она не могла себя заставить, желала отвлечься от мыслей о том, что с ней происходит.

Кого использовать? Рой, в общем-то, была более опасна, но она не сможет остановить девочку в белом. Значит, Мрак.

Она не стала выплёвывать его, а просто напрягла мышцы и позволила клону вывалиться. Как она и ожидала, реальный Мрак тоже выпал наружу, оглушённый, не в состоянии двигаться. Язык из среднего рта метнулся и схватил его до того, как тот попытался сбежать. Она заглотила его обратно, когда «её» Мрак был уже на ногах.

Она лишь мельком увидела фигуру своего Мрака до того, как он укутал себя тьмой. Он был мускулистый, широкоплечий, длинные и мокрые от рвотной жидкости волосы прилипли к голове. Тёмную кожу через равные интервалы покрывали яркие красные язвы.

Пока тьма поднималась по его плечам и затылку, он оглянулся на неё. Глаза были полностью чёрные, а зубы слишком велики и искривлены, так же как и ногти, а ещё они сплетались между собой так, что он не мог открыть рта. Из-за этого его лицо искажено застывшим оскалом обнажённых зубов.

Он повернулся к ней спиной, закрыл лицо тьмой, расправил плечи. Поза была понятна. Он её защищал.

Похоже, этот будет полезен. Такими были и копии маленькой исказительницы пространства. Врождённая склонность к командной работе, дисциплина. Остальные трое были склонны сбегать. От них была польза, но они делали всё по-своему.

В руках её Мрака появились две сферы тьмы. Одну за другой он метнул их в девушку в белом. Первая прошла мимо, а вторая сначала, казалось бы, промахнулась, но извернулась в воздухе и ударила её сбоку.

Тьма больше походила на резину, чем на дым и героиня завязла. Мрак приблизился к ней, двигаясь над поверхностью дороги так же ловко, как и девушка в белом.

Тогда Ноэль увидела, что происходит. Ниточка тьмы едва ли в палец толщиной тянулась от сгустка липкой тьмы к её Мраку. Значит вот как он двигал свои снаряды в воздухе, вот как он копировал её силу.

Парень в броне создал разлом, по ходу движения которого из земли вырывались обломки. Он пытался разделить Мрака и девушку в белом. Случайно или намеренно он перерезал ниточку тьмы. Мрак Ноэль остановился, обернулся к Технарю, и в его руках снова появились сферы.

Этим двоим есть чем заняться. Ноэль повернулась посмотреть, как Трикстер разбирается с летающими кейпами. Двое ничком лежали на земле. Наверное, Трикстер подловил их и они подстрелили друг друга. У оставшегося героя было в руках оружие, но он не стрелял.

Эйдолон тоже был там. От него интересно пахло. Сложно, хотя в чём-то и неправильно. Если он и использовал какой-то определённый метод воздействия на Трикстера, Ноэль его не ощущала.

Трикстер покинул схватку с летающими героями, подсунув вместо себя одно из её созданий.

Она принюхалась. Он был посреди кучи тел, которые сгрудились у стены, созданной Технарём. Они набросились на него, хватали за руки и за ноги. Он непрерывно телепортировался, чтобы не дать им развить преимущество, но освобождение продвигалось слишком медленно.

— Оставьте его! — приказала она, и её голос оказался на удивление громким.

Они не послушались. Кто-то его ударил, его схватили за костюм и повалили на землю.

Трикстер кричал, пока груда клонов не погребла его под собой.

Ноэль направилась к своим созданиям, стараясь придать себе как можно более угрожающий вид. Земля колебалась от её шагов. Они заметили её и попятились назад.

Когда она приблизилась и остановилась в паре метров от него, Трикстер даже не вздрогнул.

Как было бы легко взять и обвить его языком. Поймать и поглотить.

Она подавила это желание. Вместо этого, она повернулась к Эйдолону и ещё одному летающему кейпу.

Трикстер поправил шляпу и посмотрел туда же. Вдвоём против всего мира.

— Дело не в тебе, а во мне, — сказала она.

Краус сложил руки на груди.

— Ты можешь хотя бы немного спихнуть вину на меня?

— Нет, — сказала Ноэль, качая головой.

«Если бы только я могла объяснить, если бы я…» — она почувствовала, как сжимается горло. Опасаясь, что голос дрогнет, если она заговорит вслух, она снизила громкость до шёпота и сказала:

— Ты замечательный.

Он развёл руками:

— Не понимаю. Я думал, что у нас всё хорошо.

Всё хорошо? Сколько часов она провела, лежа без сна в постели и переживая из-за их отношений? Ненавидя себя?

Из-за этого она сорвалась, и чтобы всё наверстать, ей предстоял длинный, трудный путь.

— Нет! — сказала Ноэль, — Ничего… ничего не получается.

— Да я не против. Мне нравится проводить с тобой время, и мне кажется, что тебе тоже было со мной хорошо.

— Но мы не… мы совсем не… — она потупила взгляд. — Мы в тупике. Это нечестно по отношению к тебе.

— Так вот о чём ты волнуешься?

«Только частично».

— Не надо снисходительности! — сказала она и злость, с которой она это произнесла, удивила её саму.

— Нет. Всё нормально. Это круто. Я понимаю, что у тебя что-то происходит такое, о чём ты не хочешь мне рассказывать, — сказал Краус.

У неё перехватило дыхание. Марисса разболтала ему? Или он догадался? Наверняка было много подсказок.

Он между тем продолжал говорить:

— Я иногда похож на придурка, но я не идиот. И я не собираюсь вымогать из тебя откровения. Это твоё дело, и ты расскажешь мне обо всём сама, когда захочешь. Ну или не расскажешь.

— Это нечестно по отношению к тебе, — Ноэль знала, что она повторяется, но это был единственный довод, который приходил ей на ум. Любые другие потянут за собой остальные темы и обсуждение её проблем.

А этого она не могла себе позволить. Марисса знала и держала язык за зубами, потому что всё понимала. Она не станет заводить об этом разговоров и, если понадобится, прикроет.

Ноэль любила Крауса, но понимала, что он не настолько тактичен. Это станет раздражать, будет мешать в повседневном общении.

— Я и не говорю, что всё в жизни должно быть справедливым, гармоничным, честным или ещё что-то в таком же роде. Так что кого волнует, если что-то нечестно? — спросил Краус.

— Не надо так!

Она видела, как в ответ на её реакцию меняется выражение его лица. Он раскинул руки, будто задавая немой вопрос.

«Я веду себя нелогично, но это из-за болезни», — ей потребовалось порядочно времени, чтобы заговорить:

— Не так давно кто-то сказал, — не глядя на Крауса, заметила Ноэль, — что я не сумею выстроить отношения с окружающими, пока не научусь быть в ладах сама с собой.

— А ты не можешь? — спросил он. — Я думаю, что ты потрясающая — если это считается.

Слова жалили, уязвляли её, они воплощали всё его непонимание. Всё, что она смогла сказать:

— Ты меня не знаешь.

— Я как раз пытался узнать тебя получше. И пока не увидел ничего такого, что могло бы меня отпугнуть.

Нельзя было продолжать, нельзя было вести этот спор, иначе она как-нибудь себя выдаст. Она потупила взгляд.

— Не думаю… что нам стоит встречаться.

— Ладно. Если ты уверена, что так будет лучше. У меня только одно условие. Скажи это, глядя мне прямо в глаза.

Ноэль посмотрела на него и снова опустила взгляд. Она пыталась подобрать слова, но её подвели и мысли, и язык.

— Потому что, — продолжил он, — ты выглядела счастливее, чем когда-либо раньше. Марисса тоже так говорит.

«Просто… сейчас не то время, — подумала она про себя, как будто проговаривание слов в голове поможет ей произнести их вслух. — Неудачный момент. В любое другое время, раньше или позже».

Он продолжал:

— Если ты и правда чувствуешь, что от наших встреч тебе в дальнейшем будет только хуже, тогда я абсолютно согласен, что нам надо расстаться. Я уйду из клуба, если тебе так будет проще. Клуб — твоё дело, и было им до того, как я туда пришёл, тебе и так нелегко — всё-таки ты капитан команды.

— Я не хочу, чтобы ты покидал клуб, — произнесла она искренне.

— Хорошо, — сказал он.

Он сделал красноречивую паузу. Она не приняла приглашение говорить.

Он вздохнул.

— Послушай, у меня такое чувство, что сегодня просто не наш день. Не знаю почему, но вот такое ощущение. И вот что в итоге. Ладно. Но я не хочу закончить наши отношения только потому, что сегодня не так легли карты. Так что я прошу тебя, если тебе плохо со мной — скажи. Не нужно объяснений, просто…

Нет, она не может. Она не сможет разорвать всё. Не сейчас, когда он такой заботливый. Не тогда, когда это сделает обоих несчастными.

— Забудь. Не бери в голову, — сказала она невпопад.

«Я найду другой способ».

— Не бери в голову?

— Я… просто не бери в голову. Мы можем притвориться, что этого разговора никогда не было?

— Конечно, — сказал он.

Ее чувства пришли в полное смятение. Облегчение, тихая радость, страх, страдание, ненависть к себе, паника…

«Я не в порядке», — подумала она.

— Хочешь, я провожу тебя до дома? — спросил он мягким голосом.

Она молча кивнула, не находя верных слов. Простые пять слов признания — это всё объяснит, но неизбежно испортит характер их отношений. Она знала, что поступает нелогично, понимала, что её заставляет так поступать недавний рецидив. Именно он делает её вредной, эмоциональной и непредсказуемой.

Как он может этого не замечать? То, как она придирается к еде, как Марисса упоминала её проблемы с питанием? И ещё сотни других подсказок? Да, за то время, как они друг друга знают, она понемногу приходила в норму, но… он что, ничего не видел?

В этот момент она одновременно и любила его, и ненавидела. В одно и то же время он был для неё и самым лучшим, и самым худшим человеком на свете.

Было нечестно, что такой груз свалился на его плечи.

Она сражалась с Эйдолоном. Осознание этого факта поразило её. Она уплыла в яркие воспоминания и потеряла счёт времени.

Она принюхалась, за неимением лучшего слова, и обнаружила лежащую на земле Рой. Языком она подобрала девочку с земли и заглотила её обратно. Вкус и запах были те же самые. Хорошо.

Её это пугало. Будучи на автопилоте, её тело принимало плохие решения. По крайней мере, не те решения, которые бы она одобрила. Чуть не упустить Неформала? Ну нет!

Она проверила ещё раз. Рой, Мрак, Регент и маленькая исказительница были надёжно заключены внутри неё, каждый запрятан в своей аккуратной маленькой матке. Без сознания, без возможности принять участие или пострадать в происходящей вокруг битве.

«Почему ты мне это показало? Почему это так важно?»

Ответа не было. Ответа не было никогда.

Эйдолон потянулся рукой, и она инстинктивно прыгнула в сторону.

Гравитация ударила по ней, и она ощутила, как рвётся плоть, как от неё отрываются выступающие части: уши, нос, губы, маленькие кусочки нижней чудовищной части. На лопатках, макушке и вдоль позвоночника кожа натянулась так сильно, что начала расползаться.

Эйдолон свалился с высоты и сильно ударился о землю.

Ноэль обернулась и увидела Регента. Своего Регента. Он был сформирован только наполовину, у него не хватало одной руки, а черты лица походили скорее на зародыш, чем на подростка.

Она улыбнулась. Возможно, её другое «я» всё же приняло пару неплохих решений.

Тело уже срасталось, все части ползли на свои места, плоть перетекала, заполняя разрывы. Жидкость, поступающая из бездонного источника в её нижней половине, пузырилась и поднималась по кровеносным сосудам, поставляя все необходимые материалы.

Девушка в белом снова ударила её, угодив в сустав вытянутой конечности. Ноэль хлестнула её в воздухе другой конечностью, но совсем чуть-чуть не дотянулась.

Земля под ногами раскололась. Ноэль отпрыгнула, не давая Технарю шанса повторить удар и снова поймать её в песчаную ловушку.

Ещё один взрыв прямо под ней. Она отпрыгнула в сторону от центра провала и извергла струю в сторону Технаря, но тот был готов и вызвал извержение из камней и пыли на полпути между ними. Поток тел и жидкости смешались с обломками и были сбиты с курса. Третьим ударом он возвёл вокруг себя стену. Два из трёх тел, которые преодолели гейзер, напоролись на торчащие из стены куски тротуара. Один сломал спину, другой ударился с такой силой, что ему распороло брюхо.

Только третий перелетел ограждение. Технарь встретил его ударом руки, поршни рукавиц пришли в движение, проделав в противнике две ровные пробоины.

Тело ещё не упало, как он ещё раз ударил в землю и создал новую трещину, которая побежала под стеной прямиком к ней. Она отскочила, не дожидаясь, когда щель станет достаточно широкой, чтобы в неё провалилась нога, а то и вся она целиком.

Это было некстати. Её отвлекло недавнее видение. Эйдолон нанёс точно направленный гравитационный удар. Плоть мяло и разрывало, она была почти обездвижена. Если сейчас ударит ещё и Технарь…

Трикстер прервал контакт Эйдолона с гравитационным полем, телепортировав его прочь. Герой немедленно отреагировал, обеими руками выпустив в его сторону несколько синих искр, которые начали расти, пока не достигли метра в диаметре. Искрясь электричеством, они со скоростью шага полетели в сторону Трикстера.

Чтобы избежать столкновения, ему пришлось телепортироваться, некоторые из шаров полетели к его новому местоположению, большая часть просто остановилась.

Ноэль выпустила две струи рвоты: влево и вправо от Технаря.

Она подумала было направить поток на электрические сферы, но решила, что это плохая идея.

Трикстер продолжал телепортироваться, сохраняя безопасное расстояние, но Эйдолон испускал всё новые и новые искры, которые равномерно распределялись по полю битвы, начиная приближаться к Трикстеру, как только он оказывался ближе, чем в десяти шагах от них.

Ноэль осознала, что они ограничивают и её перемещение.

Эйдолон поднял руку в направлении Трикстера, и тот поспешил телепортироваться. Гравитационный удар уничтожил появившегося на его месте клона. Трикстер оказался в двух шагах от одной из сфер, и ему пришлось быстро попятиться, чтобы она его не задела.

Ноэль посмотрела на него и вспомнила сцену из последнего видения. Сейчас, когда у неё было так много целей для ненависти, так много людей, которые вызывали в ней ярость, она уже не ощущала той глубокой обиды на Трикстера, которая преследовала её с того времени, как началась её трансформация.

“Это был не ты, — подумала она. — Я снова и снова повторяю, что это твоя вина, но это не так”.

Она уже двигалась к нему, когда к ней пришла эта мысль.

“Я винила тебя в том, что ты дал мне эликсир. Зелье. Что бы это ни было. Но это я виновата. Я слышала, как вы говорили, что люди, которые собираются выпить средство, должны пройти психиатрическое обследование. Я не сказала вам, что Симург показывала мне самые худшие мои дни, мои рецидивы, самое дно. Что она довела меня до состояния, в котором я побоялась принять полную дозу и захотела найти компромисс”.

Она перешла на бег.

“Я всё понимала, и если бы я только нашла смелость признать это, всё могло обернуться по-другому”.

Какая ирония, во что именно она превратилась.

Она врезалась в ближайшую сферу и почувствовала, как электричество течёт в неё, накапливается, прячется в костях.

В следующую секунду каждая из созданных Эйдолоном сфер, вспыхнула видимыми разрядами электричества, направленными прямо в неё. Энергия разрывала тело, отделяло мясо от костей рук, рёбер, позвоночника и таза. Электричество стекало в землю, а из макушки в небеса устремился разряд молнии.

Ноэль пошатнулась, коснулась рукой своего лица там, куда угодил разряд. Плоть была изуродована, разорвана и свисала ошмётками, на большой части головы волосы были сожжены. Кончики пальцев на руке которой она коснулась сферы были оторваны, торчали голые кости.

Она почувствовала, как повреждённые части отрастают, как плоть сплетается воедино.

Даже этого не было достаточно, чтобы убить её.

Она прикоснулась к следующей сфере и получила ещё больший удар, усиленный энергией, оставшейся от первой сферы.

Третий раз был ещё хуже.

Она жаловалась на жар этого тела, но это… Это были огонь и боль нечеловеческого уровня. Неописуемые. Будь она обычной Ноэль, той, что не получала сил, без чудовищного тела и съехавшей крыши, даже десятая часть этой боли лишила бы её сознания и остановила бы сердце.

При контакте с четвёртой сферой, передние ноги подкосились, поскольку в этих конечностях всё в пределах двадцати сантиметров от крупных костей превратилось в пепел. Ничто более не соединяло мышцы с костями, тело рухнуло на землю.

Она зарычала и, наверное, во второй раз за прошедший час она и её другая часть были солидарны. Она оттолкнулась остальными ногами и дотянулась одним из своих длинных языков до ближайшей к Трикстеру сферы. Ближайшей к Краусу. Когда заряд прошёл сквозь неё, и очередная молния ударила в небо, она завизжала от ярости и боли.

Слишком большой урон. Она исцелялась недостаточно быстро.

Серия разрядов поблизости сообщила о гибели нескольких клонов.

Эйдолон был там, в конце улицы. Свечение под его капюшоном и рукавами стало почти синим, отражая свет двадцати или тридцати сфер, кружащих вокруг него. Ещё примерно столько же были рассеяны в непосредственной близости.

Остальные… Технарь создал короткие каменные стены, защищающие его и девочку в белом. Поле битвы было завалено телами павших.

Эйдолон сказал что-то в браслет. Ноэль осознала, что поблизости были и другие кейпы, которые замерли на крышах и в укрытиях в нескольких кварталах отсюда.

Трикстер не мог поменяться ни с кем кроме Эйдолона, а учитывая, что рядом с тем кружилось столько сфер… нет, для Трикстера это был не вариант.

Её другая половина безумно ненавидела Эйдолона, и она осознала насколько сильно, хотя и незаметно, на неё влияли чувства чудовищного тела. Сейчас, когда все эмоции были направлены на одного конкретного человека, на эту единственную цель, её чувства ко всем остальным стали практически нормальными. Обида на Крауса, ненависть к Неформалам, гнев на Выверта — всё это было искажено, гипертрофировано, вывернуто.

— Ещё одна гравитационная атака, и я считай что труп, — сказал Трикстер.

— Он не станет, — просипела Ноэль. — Тогда он собьёт эти свои сферы, а он рассчитывает, что они смогут уничтожить меня. И скорее всего, он прав.

Когда часть её сухожилий и связок переплелись и срослись, она встала на ноги и приблизилась к Трикстеру так близко, как только могла, не касаясь его. Она заслонила его от приближающихся с черепашьей скоростью сфер.

— Мне жаль, — сказал Трикстер.

Ноэль не смогла заставить себя ответить. Она хотела сказать, что ей тоже жаль, что ему не за что было извиняться, но из глубины души поднимались угрожавшие захлестнуть её негодование и ярость. Они были направлены на Эйдолона.

И на пике этой ярости она почувствовала такое желание убивать, какого не испытывала никогда до этого. Даже зайдя так далеко, она никогда не хотела убивать по-настоящему. Да, она хотела, чтобы Неформалы умерли, да, она пыталась прикончить других людей, но какая-то её часть всегда сдерживала это желание, сдерживала стремление своими руками отнять жизнь.

«Распять человека, который пытается прекратить её существование».

На самом деле, это было не её желание. Этого хотело тело.

— Хочешь убивать? — спросила она. — Ты на самом деле думаешь, что сможешь через это пройти?

— Что? — спросил Трикстер, — о чём это ты?

«Я разговариваю не с тобой», — подумала она.

— У меня два условия. Не трогай Трикстера, и на этот раз покажи мне приятные воспоминания.

И она сбросила защиту. Её другое я взяло командование на себя и воспоминания, которые она испытала, принадлежали не ей.

Некоторые отправились раньше. Другие готовились отправляться сразу после прибытия. Остальные, включая и эту, ждали.

Они были едины, они были всем. Множество, одна сущность, триллион триллионов сущностей. Каждая имела функцию для целого, у каждого была своя роль в циклах, каждая обладало собственной уникальностью.

Будучи одним, они путешествовали. Расстояние было неизмеримо, счёт времени не поддавался описанию. Не было единой меры, ибо их путь проходил сквозь такие области, где и пространство и время работали на других уровнях.

Для всех единственным стандартом был их собственный вид, единственным, что оставалось сравнительно постоянным на протяжении циклов. Когда они встречали представителей своего вида, они делились друг с другом. Когда начинался новый цикл, потомкам передавалось всё от родителей.

И множество двигалось к своей цели. Они работали как единое целое, чтобы расшифровать, чтобы разложить перестановки, просчитать и увидеть варианты будущего и возможности.

Но для этой конкретной сущности, существовавшей как часть целого, для неё была своя цель внутри их общего места назначения. Когда придёт время отправляться, она будет искать особенного индивида и сформирует с ним связь. Если по критериям подойдут и другие, она разделит себя. Если обстоятельства и время позволят, она переместится к более достойным кандидатам, более молодым и способным, к тем, кто сможет сильнее повлиять на цикл. Эта будет ждать наступления правильного времени и тогда придёт в действие, перейдёт к личности и роли, которые запечатлены в самом её существе.

Всё во имя этого цикла.

С помощью остальных, эта видит свою цель. Одиночное живое существо. Эта закодировала то существо, время и место в саму свою суть. Она будет готова.

Глаза Ноэль расширились.

«Это была не я».

Чем бы ни было её тело, этот интеллект и целеустремлённость, скрытые внутри её другой стороны, чем бы ни были эти способности — они достались не тому.

Способности уже были искажены тем, что достались не тому человеку. Искорёжены ещё больше из-за её собственных психологических проблем. Ну и в довершение ко всему, она приняла только половину дозы.

Понимание и смятение, которые принесло видение, померкли, когда она осмотрелась вокруг.

Её окружали приспешники: две копии Трикстера, тощая девочка с длинными чёрными волосами, обнимающая себя руками и покрытая грызунами — Рой, рядом с ними Мрак, Регент и две блондинки — должно быть, копии девочки в белом, четверо гражданских и ещё один, который не был похож ни на одного из проглоченных ранее. Технарь. Всего восемь.

Её плоть срасталась. Раны, такие же тяжелые, как и раньше, возможно даже хуже. Эйдолон, видимо, пытался сохранить жизнь её пленникам, потому что электричество действовало только на неё, на её плоть, поскольку проводником служили кости. Он выбрал эту силу, беспокоясь о безопасности людей.

И вот он перед ней. Покрытый желчью и кровью, стоящий на коленях Эйдолон.

— Почему? — спросил он жутковатым искажённым голосом.

«Хочешь знать, почему я это сделала? С чего бы начать? Да и зачем мне говорить тебе после того, как ты пытался убить меня, пытался убить Трикстера?»

Она слишком тяжело дышала, чтобы отвечать, даже с учётом её почти бесконечной выносливости.

— Почему ко мне не вернулись мои прежние силы? — спросил он.

— Мне… — ей пришлось перевести дыхание, — мне плевать. Уж не знаю, о чём ты.

— Я должен был стать сильнее, но ничего нет. Ничего, до чего можно было бы дотянуться.

Она обернулась и увидела Трикстера. Он стоял на четвереньках, покрытый слизью её рвоты.

«Ты не должно было его трогать, — подумала она. — И раз уж на то пошло ты должно было показать мне хорошие видения».

— Почему? — повторил Эйдолон.

— Мне плевать, — снова сказала она. Прежде чем заговорить, она глубоко вздохнула, хотя и подумала, что это бесполезно, когда усталость испытывало такое огромное тело. — Я… выбор за тобой. Либо мы продолжаем эту битву, мои создания разбегаются и причиняют столько ущерба, сколько смогут, на протяжении, возможно, недель, пока вы не изловите их всех. Либо ты даёшь мне пройти.

Эйдолон с трудом поднялся на ноги.

— Даю тебе пройти?

— Три Неформала повержено. Осталось ещё трое. Затем я сдамся. Как и договаривались.

— Что заставит тебя сдержать обещание?

— Ничего. Но у тебя нет другого выхода.

Эйдолон не ответил.

— Я даже позволю тебе вызвать подкрепление, — предложила она.

— Твой рыцарь в сияющих доспехах забрал его, — заговорил Эйдолон. — Браслет, через который мы координируемся.

Ноэль повернулась к Трикстеру, и он протянул руку, в которой держал один из браслетов с экраном. Ноэль забрала его.

Её Рой посмотрела с озабоченным выражением.

— Не смотри, блядь, на меня! — прикрикнула на своё создание Ноэль.

Рой уткнулась взглядом в землю.

— Трикстер говорил, что в безнадёжных боях вроде этого ты в своей стихии. Докажи. Или сдохни в мучениях. Мне без разницы.

Её Рой посмотрела вверх и криво улыбнулась. Ноэль осознала, что у той парализована половина лица. Ей стало любопытно, действительно ли у настоящей Рой такие промежутки между зубами и такой корявый нос.

Ноэль повернулась к Эйдолону в ожидании его решения.

— Хорошо, — произнёс он.

Она кивнула.

Эйдолон неуклюже застегнул браслет и нажал кнопку.

— Запрашиваю подкрепление на мою позицию. У меня проблемы, нужно зачистить несколько клонов.

Её Регент произнёс что-то, чего она не смогла разобрать. Он говорил так, как будто у него язык был слишком велик для рта. У него было больше мускулов, чем подобало при его фигуре и они почти комично натягивали его кожу. Легко было представить, что то же самое касалось и рта.

— И они меня свободно пропустят, — сказала она.

Он добавил в браслет:

— Не вступайте в столкновение с Ехидной.

— Принято, — отозвался женский голос из браслета.

— Ехидна? — спросила Ноэль.

— Предложил один из членов СКП, — сказал Эйдолон. Он с опаской посматривал на её приспешников. — Сказал, что у него дочка трёх лет по имени Ноэль, и он не хотел бы, чтобы она ассоциировалась с чем-то вроде тебя.

— Как его фамилия?

— Майнхардт, — Эйдолон настороженно взглянул на неё.

— Ладно, — сказала Ноэль.

И она повернулась бежать, оставив Трикстера позади.

Нюх привёл её к оставшимся Неформалам.

Вернул домой. К самому близкому подобию дома. К тому самому месту, где её держали столько недель. К базе Выверта.

Пока она не отошла от посетившего видения, инстинкт убийцы, требовавший голову Эйдолона, был на время ослаблен. Теперь же, когда она приближалась к цели, её мысли воспылали желанием мести и инстинкт убийства снова брал своё. Сама мысль, что она, возможно, имела шанс вернуться к нормальной жизни, что её друзья были близки к возвращению домой, и что Неформалы отняли это всё, вызывала желание закричать. Обрушить на них кары, что хуже смерти.

Она помнила своё видение. Сущность. Теперь она могла указать на то нечто, которое брало над ней верх, которое превращало её в монстра. Не то чтобы у него появилось лицо или имя, но теперь оно не было неясной злобной силой.

Часть её ощущала к ней сочувствие, потому что эту штуку, с которой она делила тело, тоже сбили с пути какие-то странные обстоятельства. По крайней мере, в этом они были схожи.

Другая её часть просто была в растерянности. Воспоминание, которым с ней поделились, было настолько необъятно, настолько всё меняло, что оставляло ощущение, будто все её проблемы были мелкими и незначительными. Даже эта битва и её месть казались искусственными и натянутыми.

«Это не мой мир, — подумала она. — Это будто игра. Убийство персонажей какого-то фальшивого, варварского сеттинга».

Если сейчас она чувствовала себя более согласной с ним, не означало ли это, что она что-то проиграла в своей непрерывной борьбе со своей второй половиной? В пылу битвы потерпела быстрое и значительное поражение?

Она тряхнула головой. Сосредоточиться.

Туннели, через которые Выверт отправлял с базы свои грузовики, были обрушены, причём недавно. Она чуяла дым от взрывчатки. Она выплюнула Висту, затем ещё одну, затем ещё и ещё, до тех пор, пока не получила такую, которая могла бы проделать для неё путь внутрь, сжимая обломки и расширяя коридор.

В нетерпении, подгоняемая навязчивой мыслью о том, что с минуты на минуту рассудок ускользнёт от неё, она ползла вперёд сквозь последний отрезок пути, проглатывая обломки и выплёвывая их сзади, двигаясь сквозь их нагромождение так, словно она была густой жидкостью. Когда было необходимо, даже её кости растворялись. Единственное, что её замедляло — это кейпы, которых она проглотила. Трое Неформалов, технарь, девочка в белом. Она использовала силу, чтобы раздвинуть проход достаточно широко, чтобы пропихнуть через него каждый отдельный орган.

Проломив последние метры пути грубой физической силой, она ступила внутрь, сотрясая шагами пол. Дверь хранилища всё ещё была открыта и покорёжена, а единственным, что давало свет в помещении, было красное аварийное освещение.

Сплетница, сжимая поручень, стояла на металлическом мостике. Сука находилась внизу, и её окружали не менее семи собак разных размеров.

Ноэль чуяла, что к этому месту приближаются силы Протектората и Стражей. Она подумала о воспоминании, которое совсем недавно показала ей её вторая половина, о той победе на отборочных в национальный чемпионат. Она прошла точку невозврата и сейчас на неё навалятся все силы врага.

Она слегка улыбнулась. Она была почти благодарна Сплетнице, конечно, если бы только ей не хотелось так сильно отрывать той конечность за конечностью, чтобы услышать, как она кричит, чтобы стереть с лица её эту улыбочку. В любом случае, Ноэль давненько не чувствовала себя настолько собой, и всё это благодаря недавним событиям.

То, что происходило сегодня отличалось от битвы на отборочных разве только тем, что здесь подкрепления смогут появиться только через несколько минут. Сражение здесь не будет особенно долгим.

— Ну ладно, — ухмыльнулась Сплетница. Сила, с которой она сжимала поручень, выдавала эмоции, которые она пыталась скрыть. — Иди сюда и покажи на что ты способна!