Миграция 17.07

Ноэль закричала, выгибая спину.

— Да уж, — сказал Краус, когда взялся за трубку, которая тянулась к её руке из капельницы с кровью. Он вытащил её, затем удалил пластырь, который удерживал трубку. — Это просто неизбежно привлечёт чьё-то внимание.

Кардиомонитор беспорядочно выдавал то прямые линии, то серии быстрых сигналов. Его сердце пропустило несколько ударов, когда он осознал, что ровные линии — это не к добру. Равномерный рёв за стеной обозначил включение сигнала тревоги.

Он встал и заблокировал дверь комнаты стулом, на котором сидел. Ноэль снова закричала, издавая протяжный, вымученный вой.

Он тоже так кричал? И так же долго? Он почувствовал внезапно нахлынувшую тревогу.

Кто-то ударил всем телом по двери комнаты, но стул держал её крепко.

Крауса это не слишком обеспокоило. У него была его сила, и если дойдёт до её использования, вопрос только в том, чтобы…

Перед ним простирался незнакомый пейзаж. Планета меньше, чем Земля, настолько меньше, что кривизна горизонта была заметна невооружённым взглядом. Он понял, что смотрит на множество горизонтов одновременно. Это не его органы чувств.

Но даже на таком небольшом мире он всё равно не должен был бы видеть горизонт. Но сейчас его чувства были гораздо острее, или атмосфера — прозрачней. Почему-то все предметы были видны хуже, расплывались по краям, но это не мешало его способности видеть, проблемы были только со сбором цельной картинки. Как киноплёнка с вырезанными испорченными кадрами, но только кадры не были последовательными. В них ощущалась глубина — во многих смыслах.

Он сосредоточился на ландшафте и заметил, насколько он неровный. Там, где друг на друга находили огромные пласты горных пород, в земле появлялись впечатляющие провалы и трещины. Сжатая почва, щебень и скальные породы формировали зигзагообразные уступы и глубокие пропасти.

Он мог сосредоточиться на роще кристаллических фигур. Они больше походили на стекловидные сталагмиты, чем на людей, и планета трижды обернулась вокруг оси, пока они сдвинулись на едва различимое расстояние. Но при этом они общались, вибрировали, издавая инфразвуковой гул, передавали друг другу сложные идеи.

Он попытался расшифровать их гул, но столкнулся с распадом, с искажением изображений, которые «склеивались» вместе, за неимением лучшего слова. Его видение перенеслось к следующей сцене. Две кристаллических фигуры, которые плавно двигались друг к другу.

Он понимал, чем они отличались от остальных. Они были крупнее, и перемещались по земле там, где не было скопления «мёртвых» кристаллов, которые оставляли за собой другие подобные сущности, подобно проползшей улитке, оставляющей за собой слизь. И они не были ограничены экватором, где было жарче всего.

Они приблизились друг к другу, соприкоснулись…

«Я видел это раньше. С другого ракурса. Это повтор».

Казалось, не прошло и секунды, но он ошеломлённо увидел, что ножки стула заскользили по полу. Стул упал на пол, и дверь широко распахнулась. Человек в военной форме ворвался в помещение. Приклад винтовки врезался Краусу в живот, и он рухнул на пол.

— Ты что творишь?! — заорал на него мужчина в униформе.

Краус закашлялся и застонал, когда его желудок восстал против такого обращения. Глазами и силой он обшаривал окружающее пространство. Что же можно поменять местами с военным или с его винтовкой? Взглядом он оценивал массу, размеры тел и примерный объем, пытался соотнести их с тем ощущением, которое возникало у него от оружия или от военного.

Мужчина пнул Крауса.

Заменить оружие на лампу? Не пойдёт, лампа слишком лёгкая.

Он решил поменять местами себя и военного, вдыхая побольше воздуха, чтобы компенсировать разницу в объёмах. Мужчина был крупнее Коди, и подготовка заняла несколько лишних секунд.

Краус охнул, когда военный снова его пнул.

Есть контакт. Он вздрогнул, когда удар пришёлся в голову, закрыл глаза…

И снова оказался в другом месте. Он видел, как уплотняется энергия, как переплетаются две фигуры, и как рождается множество сущностей — похоже на рождение новой звезды, вот только все эти создания были живыми.

«Нет, — подумал он. — Надо сосредоточиться. Всё это из-за Ноэль. На меня влияет то же, что и на неё. Индуцированная реакция».

Он заставил себя отвести взгляд и сфокусироваться на своей силе.

Ничего. Его тело было не здесь.

Он судорожно пытался выбраться, изгнать из головы видения, сфокусироваться на пустоте, а не на бесконечном числе сущностей, которые устремлялись прочь от взрыва.

Плохо было то, что видение само решало, когда ему следует закончиться. К счастью, он не был совсем дезориентирован, когда вернулся в реальность.

Его сила всё ещё держала захват на человеке в военной форме. Краус поменялся с ним местами.

Не то чтобы ситуация сильно поменялась. Он всё ещё лежал на полу, а военный стоял, но сейчас Краус был за спиной у своего противника.

Замешательство, вызванное телепортацией, выиграло Краусу лишнюю секунду. Он поднялся на четвереньки и врезался плечом и боком под колени мужчине.

Военный упал, и Краус поспешил подняться на ноги.

Оружие всё ещё представляло опасность, и он не мог найти предмета, на которое его можно было бы заменить. Все предметы в больничной палате были либо слишком лёгкими, либо мелкими, либо и то, и другое сразу.

Ноэль закричала.

«У неё это длится дольше, чем у меня».

Краус перекатился и попытался достать винтовку. Ему удалось лишь схватиться за неё, но не вырвать из рук военного.

Всё так же ревела сирена, кардиомонитор постоянно выдавал то сигналы высокой интенсивности, то подозрительно тихий писк, а Краус проигрывал борьбу за оружие. Он знал, если проиграет, то в него, скорее всего, выстрелят. Если он не использует свою силу, его изобьют до беспамятства. Но если он ею воспользуется — это поднимет ставки. Тогда военный может убить его просто ради самозащиты.

Мужчина тянул на себя оружие с такой силой, что его лицо исказилось от напряжения. Краус не был ни таким же сильным, ни таким упорным. Он почувствовал, как оружие выскальзывает у него из пальцев, почувствовал, как боль в руках начинает побеждать нежелание отдать военному его винтовку. Он знал, что в него выстрелят или ударят прикладом по голове, но эта боль…

Он потянулся… и что-то нашёл. Он не на то обращал внимание. Всё ещё слишком заморачивался насчёт формы, не думая о массе. Тяжёлое шерстяное одеяло, в которое была завёрнута Ноэль, весило почти столько же, сколько винтовка.

Но чтобы поменять два предмета, ему нужно было держать оба в поле зрения. Краус отпустил винтовку, вскочил на ноги и отскочил назад так быстро, как только смог. Солдат успел только схватить оружие, потянулся к спусковому крючку, как…

…винтовка исчезла, сменившись одеялом. Краус набросился на безоружного противника, сбил с ног и ухватил за запястья.

Краус закрыл глаза и ударил лбом в нижнюю часть лица мужчины в униформе. И ещё раз. По его собственному лбу струилась кровь — из того места, где зубы мужчины повредили кожу. Его противник освободил одну из рук и ударил Крауса по рёбрам три раза, каждый удар был гораздо сильнее, чем Краус мог ожидать.

«Похоже, этот бой я проиграю».

Используя свою силу, чтобы определить, положение винтовки, Краус схватил её и ударил прикладом в лицо мужчине. Он бил до тех пор, пока противник не перестал сопротивляться.

Краусу удалось подняться на ноги. Он медленно моргал, глядя на лежащего человека. Тот был одет в униформу, но это был не полицейский и не солдат. Какая-то другая служба. Его лицо превратилось в кровавое месиво, в открытом рту не хватало как минимум двух сломанных или выбитых зубов.

В коридоре столпились фельдшеры и врачи. Краус шагнул к двери, и они кинулись прочь.

Ноэль всё ещё билась в судорогах.

— Давай, Ноэль, — прошептал он. — Самое лучшее, что ты можешь сейчас для меня сделать — остаться в живых. Только бы не получилось так, что я тебя нечаянно убил. Я не смогу с этим жить.

Он замолк. В коридоре послышались ещё чьи-то шаги.

— И если это в твоих силах — может, немного поторопишься?

Когда он оторвался от реальности, погрузившись в видения, как много он успел увидеть? Была ли она на полпути к своей цели или прошла только десятую часть?

Краус подвинул стул, чтобы заблокировать дверь, затем перенёс мужчину, которого вырубил, чтобы бессознательное тело удерживало стул на месте, а дверь — закрытой.

— Ну давай же, — произнёс он. — Давай…

И в третий раз он обнаружил себя в другом месте. Все воспоминания и мысли о больничной палате и бьющейся в судорогах Ноэль отступили, когда он почувствовал, что отвесно падает, ощутил жар при входе в атмосферу, но ему было на него совершенно плевать. С его нынешней точки зрения, эмоции тоже не играли роли.

Под ним простиралась безжизненная планета без воды, и она растягивалась в стороны до тех пор, пока не поглотила все его чувства.

От удара об землю было не больнее, чем от входа в атмосферу…

…И Краус снова оказался в больничной палате. Он пошатнулся, чуть не упал, но смог удержаться на ногах.

— Долго ещё, Ноэль?

Она тяжело дышала, но уже не кричала, капли пота выступили на лбу.

— Я… я… думаю, что всё закончилось, — сказала она. Её голос звучал гораздо сильнее.

— Тебе лучше?

Она дотронулась до живота, и, опираясь на руки, села. Её глаза округлились в изумлении.

— Да.

Краус почувствовал, как по его лицу расползается улыбка, такая широкая, что даже стало больно.

— Потрясающе. Чувствуешь себя как-то по-другому?

— Нет… не сказала бы.

— Ну, тебе досталась всего половина дозы. Если у тебя и появились какие-то силы, они могут быть достаточно слабыми. Возможно, что всё вещество, которое было в этих флаконах ушло на то, чтобы вылечить повреждения.

— Возможно, — она коснулась больничного халата.

Краус отвёл взгляд, неожиданно смутившись.

— Ты, наверное, хочешь переодеться. Я видел твою одежду в шкафу, там же, где простыни.

Он нашёл полупустой стаканчик, и вылил остатки в пузырёк, а его поместил во флакон. Когда Ноэль выбралась из постели, он отвернулся, чтобы не смущать её, закрутил колпачок, закрыв флакон с оставшимся раствором.

Кто-то громко постучался в дверь.

— Там есть ещё солдаты. Я надеялся, что процесс займёт меньше времени, — сказал Краус.

— Мы сможем сбежать?

— Зависит от того, насколько большое у них подкрепление. Чем больше, тем лучше для нас.

— Ты хотел сказать…

— Не-а, — сказал Краус. — Если прибудет огромное подкрепление, будет вообще отлично.

— Я… у меня кожа шипит.

— «Шипит»?

— Этого не видно, но ощущение такое, будто там множество мелких пузырьков, настолько маленьких, что я не могу их увидеть, но они бегут по моей коже.

— Хм. Ты можешь их контролировать?

— Нет. Или… в какой-то степени? Если я сосредотачиваюсь на них, натягиваю кожу, их бег ускоряется.

Шипение и натягивание кожи. Описание было не слишком-то понятным, но Краус сомневался, что смог бы внятно описать свои ощущения от давления или от того, как он применяет к предметам свою силу.

— Когда ты чего-то касаешься, ощущения изменяются?

— Да. Кажется, что кожа шипит под одеждой, когда я её надеваю, в тех местах, где ткань меня касается.

— Потрогай ещё что-нибудь. Если мы поймём, что у тебя за сила — возможно, мы сможем её использовать.

Повисло молчание. Краус ждал, пока Ноэль экспериментировала с силой.

Удар в дверь. Он напрягся. По крайней мере, в этот раз он окажется наготове.

— Почти нет ощущений. Меньше, чем от одежды.

Ещё один удар в дверь. Стул сместился, и Краус поправил его.

— Побеспокоимся позже. Используем мою силу, пока не выясним, как действует твоя.

Ноэль вошла в его поле зрения, полностью закутанная в зимнюю одежду.

Краус подошёл к окну. Улица освещалась только тусклым светом луны, который проникал сквозь облака. Внутри карантинной зоны было множество патрульных полицейских автомобилей, пожарных машин и чёрных грузовиков с бледно-фиолетовыми полосами и буквами «С.К.П.» на боках. Люди рядом с этими грузовиками были в той же униформе, что и человек, которого он только что побил, вот только на них ещё были шлемы.

В толпе были и кейпы. Краус заметил одного из них, в коричневом балахоне с посохом. Мирддин. Где-то с полдесятка героев собрались вокруг него. Его команда? Удивительно, что так много героев всё ещё были в городе. Неужели их тоже подвергают каким-то особым видам карантинных процедур?

Приходится делать всё задом наперёд, обдумывать стратегию, ещё не испытав собственную силу и не зная её пределов воздействия.

Краус оттолкнул от себя силу, дотянулся до двух мужчин в униформе СКП, в разных концах толпы.

Они поменялись местами. Он не мог увидеть между ними физических отличий, но они были встревожены, в замешательстве.

— Я могу заменить нас на кого-то из толпы, если понадобится. Может, ты знаешь что-нибудь про Мирддина? Джесс ничего такого не рассказывала?

Ноэль помотала головой.

— Чёрт. И ещё меньше шансов у нас узнать что-нибудь о его подчинённых. Насколько я понял, он что-то делает с карманными измерениями, которые таскает с собой. Когда я на него наткнулся, он будто бы переключил меня в такое состояние, когда я мог бродить вокруг и всё такое, но дотронуться ни до чего не мог.

Ноэль кивнула.

— Но он вообще-то не собирался этого делать. Он думал, что я просто появлюсь обратно на том же месте, из которого исчез. Но его способности плохо работают, когда что-то слишком часто перемещается между измерениями. Это означает, что его сила на нас будет срабатывать не совсем правильно.

— Если мы поговорим с ним, он послушает?

Краус выглянул наружу.

— Нет. Не думаю, что у нас получится. Мы сами по себе. Нам только… нам нужна благоприятная возможность. Держись поближе ко мне.

Мирддин поднялся в воздух. Двое из его подчинённых шагнули за ним. Перед одним из них на расстоянии полуметра от распахнутых рук висел блестящий чёрный шар размером с баскетбольный мяч. Он искрился электрическими дугами, которые были абсолютно чёрными, но в то же время сияли так, что были хорошо заметны в темноте. Другим кейпом была азиатка в раскрашенной маске и с гигантским фонарём в руках.

— Намечается заварушка, — сказал Краус, отступая от окна.

Мирддин взмахнул посохом, и оконное стекло разлетелось на осколки. Ещё один взмах — и он оказался в комнате, приземлившись с ощутимым ударом.

Краус смог получше его рассмотреть. Коричневое одеяние, нечто среднее между плащом и робой, на вид из мешковины, но под ней угадывался более прочный материал. Если высокий металлический ворот на его шее о чём-то говорил, то Мирддин под робой носил какую-то броню или защитный костюм. Должно быть, тяжёлый, но Мирддину, похоже, совсем нетрудно было его носить. Посохом ему служила отполированная непогодой сучковатая палка из прочного дерева. Верхнюю часть лица закрывало металлическое забрало, скорее, чтобы скрывать в тени лицо, чем в качестве брони. Он носил густую, аккуратно постриженную бороду. Каштановую, а не седую.

С этим противником Краус не смог бы сражаться лицом к лицу, а учитывая его броню и рост, он был слишком тяжёлым, чтобы его можно было с кем-то поменять.

— Сдавайся, — приказал Мирддин.

— Как-нибудь в другой раз, — ответил Краус. Он посмотрел на раненого солдата СКП, — у нас…

— Прочь, — произнёс Мирддин, направляя на того посох.

Солдат исчез в облаке тумана.

— …заложник, — закончил Краус.

Мирддин посмотрел на Ноэль, затем на Крауса.

— Так вас тут двое.

— Всего один, а тела два, — сказал Краус.

— Что? — Мирддин прищурился.

«Без понятия. Я просто пытаюсь тебя запутать». Он посмотрел на то, что происходило за спиной Мирддина. Пока ему не везло.

Герой с чёрными сферами, парящими вокруг его рук, запрыгнул в разбитое окно. Краус видел, как азиатка поднялась в воздух, удерживая свой фонарь за ручку.

— Изгонишь одного из них? — спросил мужчина со сферами.

— Уже изгнал заложника.

— Хочешь, я заберу одного из них и отправлю под арест?

— Как пожелаешь, Гравитаций.

Гравитаций поднял руку, и сфера поплыла вверх, пока не оказалась на одном уровне с головой Крауса.

Краус почувствовал её притяжение, отступил назад и ухватился за спинку больничной койки.

Притяжение постепенно нарастало, достаточно сильное, чтобы его волосы устремились к сфере, будто их сдувало сильным ветром. Ноэль что-то произнесла — Краус не разобрал, что — и начала скользить в сторону сферы.

Мирддин не сдвинулся ни на сантиметр. А вот девушка с фонарём села на корточки на подоконнике, обеими руками ухватившись за ручку фонаря, чтобы её не засосало.

Ноэль скользила, и Краус поймал её своей силой. Он нашёл девушку с фонарём, зацепил её…

И Ноэль оказалась на подоконнике, теряя равновесие. Девушка с фонарём налетела на сферу и практически сложилась вдвое, когда её тело плотно прижалось к поверхности сферы.

Ноэль ухватилась рукой за раму выбитого окна. Он видел, как её лицо исказилось от боли.

“Разбитое стекло. Прости.”

Он заменил Ноэль на Гравитация, и обе девушки — и та, что с фонарём, и Ноэль — грохнулись на пол. Гравитаций свалился с окна в комнату.

— Кто ты? — спросил Мирддин.

Краус глянул в окно. Дела могли стать совсем плохи ещё до того, как он организует им побег. Если ему придётся телепортироваться в дальнюю часть толпы, они могут попасть в безвыходное положение.

— Я не опасен.

Мирддин шевельнул посохом, и Краус напрягся.

При движении наконечника посоха в воздухе возникла полоса ослепительного света, сформировав неровное кольцо, похожее на след от бенгальского огня.

Сияющее кольцо взорвалось с оглушающей силой, которая отбросила Крауса и Ноэль к стенам. Форма светящегося следа, которую нарисовал Мирддин, была такой, что результирующий взрыв прошёл мимо его соратницы с фонарём. Взрывная волна едва всколыхнула на ней одежду.

Краус предположил, что у Мирддина с собой были его собственные карманные измерения, каждое из которых работало по своим правилам. В одном были «изгнанные» люди, в другом хранилась энергия или сжатый воздух, и ему достаточно было немного приоткрыть измерение, чтобы выпустить содержимое наружу.

— Ты можешь открывать двери между мирами? — спросил Краус.

Мирддин застыл на месте.

— Нет. Это намёк на то, что ты — одно из существ из того мира, дверь в который она открыла?

“Она. Симург”.

— Не-а, — ответил Краус, поднимаясь на ноги. — Я просто спросил.

— Не двигайся, — предостерёг Мирддин. Он нарисовал в воздухе ещё одну сияющую ленту, более замысловатой и запутанной формы, чем предыдущая. Краус приготовился к ещё одному взрыву.

Затем он посмотрел в окно. И увидел запоздалых гостей, прибывших на «вечеринку» — полицейская машина ехала в их сторону вдоль по улице, петляя между препятствиями, чтобы подъехать поближе к рядам военных и спасателей.

Краус повернулся, чтобы Ноэль и толпа снаружи оказались в его поле зрения.

Он заменил её на кого-то из людей на задворках толпы. Почти сразу, набрав побольше воздуха, он заменил и себя.

Его прошибло холодом, это ощущалось как удар по голове. Он потянулся к Ноэль и взял её за руку. Отсюда он мог увидеть, кто сидит в полицейской машине. Он потянулся к полицейскому и его напарнику, и снова совершил подмену.

Краус обнаружил, что сидит в водительском кресле задом наперёд. Он быстро повернулся на сидении, выехал на дорогу, стараясь вести машину по возможности ровно, и углубился в карантинную зону.

«Мы бросим машину как можно скорее, затем вернёмся в дом к остальным. И получим по полной программе».

Он нашёл руку Ноэль в перчатке и сжал её, но она не улыбнулась, не выказала облегчения. Она выглядела обеспокоенной.

Он понял, почему. В том месте, где раньше был порез от разбитого стекла, её левая рука была целой и невредимой.

Последний отрезок пути до дома они прошли пешком. Проходили минуты, но никто из них не произнёс ни слова.

Когда они подошли к дому, Краусу оставалось только гадать, в каком из них его друзья. Он выбрал дом, в который они вломились с самого начала.

Там сидели Джесс, Люк, Марисса и Оливер, все собрались в гостиной. Она была полутёмной, едва освещённой. Разумно. В первую очередь они будут искать дома с включённым электричеством.

— Ноэль, — Марисса вскочила на ноги, — ты в порядке!

Она пронеслась через комнату, чтобы обнять Ноэль, и остановилась, когда та положила руки ей на плечи.

— В чём дело? — спросила Марисса.

— Всё в порядке, — ответила Ноэль.

— Ты и правда решился, Краус, — сказал Люк. — Я почти не поверил им. Что ты решил сделать такую глупость.

— О, я мог бы наделать глупостей похлеще, — сказал Краус. — Но я её спас.

— Ты дал ей? Одну из тех банок?

— Половину, — ответил Краус. Он вытащил флакон из кармана куртки, и поменял с книгой на ближайшей полке, потом отшвырнул книгу в сторону. — Только для того, чтобы её вылечить. Спасти жизнь.

— А теперь у вас есть суперсилы, — сказал Люк. — Вы сделали именно то, чего мы хотели избежать.

— Это всё затеяла Симург. Не сказать, чтобы я был во всём виноват, — парировал Краус.

— Хрень собачья, — ответил Люк. В отличие от Коди, он был молчаливым, и в результате его слова были куда весомее. Или это потому, что Краус считал его своим другом?

— Если бы я этого не сделал, всё стало бы намного хуже. Если она хотела, чтобы мы воспользовались этой фигнёй, тогда мы бы рано или поздно это сделали. Это принуждение… принуждение через судьбу, я не знаю. Но я предпочёл ускорить события, чем ждать, пока она вынудит меня это сделать. Если хотите винить во всём меня — пожалуйста.

— Обвинять тебя, да какого хуя? — сказал Люк, и его слова прозвучали совсем не так спокойно, как раньше, с оттенком гнева.

Этот гнев был пугающе похож на тот, который Краус привык видеть в другом человеке.

— Где Коди?

— Здесь, — сказал Коди из-за спины Крауса.

Краус развернулся на месте.

Коди самодовольно улыбался.

— Ты тоже?.. — спросил Краус, ничуть не удивившись. Он оставил Коди в доме с оставшимися контейнерами.

— Ага. Я тоже.

Всё в комнате пришло в движение. Шторы моргнули и оказались немного в другом положении, чем были раньше, Ноэль переместилась на полметра дальше, а Коди оказался в центре комнаты.

— Видишь? — спросил Коди.

— Что это было?

— Я получил суперсилы. В документах было сказано, что в этой банке «След». И по удачному стечению обстоятельств, моя сила перекрывает твою. Полностью и абсолютно.

Ещё одно смещение, всё вокруг мгновенно сдвинулось, и Коди оказался в полуметре от Крауса. Он смеялся.

Телепортация? Нет. Тогда другие бы так не сдвигались.

— Коди, прекрати, — сказала Марисса.

— Ему без разницы, ведь он не узнает, — сказал Коди.

— Просто прекрати!

Всё вокруг сдвинулось ещё раз, и теперь Коди замахнулся, чтобы нанести удар. На этот раз он попал в цель, и Краус рухнул на пол. Коди ударил болезненно близко к тому месту, куда Крауса уже не так давно били, и результирующая боль, казалось, охватила весь его череп.

— Плохо только то, — сказал Коди, сжимая руку, будто бы из-за боли, — если я использую силу на себе, то не получаю удовлетворения, а если использую на нём — он даже не знает об этом.

— Оставь его в покое, — сказала Марисса.

Краус посмотрел на Ноэль, и увидел, что она в ужасе закрыла себе рот руками.

— Что он делает? — спросил Краус, не поднимаясь с пола.

— Перемещение во времени, — ответил Люк.

— Что-то вроде направленного перемещения во времени, — пожал плечами Коди. — Только в прошлое, только на несколько секунд. Ты телепортируешься, а я возвращаю тебя на место, затем бью тебя по яйцам за то, что ты такой мудак.

— Ну, — заметил Краус, — сейчас-то тебе полегчало? После фиг-знает-скольких ударов? Пинков мне по яйцам?

— Чуть полегче. Но мне больше всего нравится то, что я в любой момент могу это повторить. Как только захочу, — ответил Коди, улыбаясь.

— Не смей, — сказал Люк. — Это…

— Жестоко, — тихо добавила Джесс. Она гневно смотрела на Крауса.

— Я выбрал бы другое слово, — заметил Люк. — Но в общем да.

Коди пожал плечами. Он не мог прогнать с лица улыбку.

— Послушайте, — сказал Краус, — Ноэль стало лучше, она в безопасности. Задача номер один выполнена. Теперь нам надо отсюда выбраться, и мы сможем сосредоточиться на том, как попасть домой.

— Ты в курсе, Ноэль? — спросила Марисса. — Ты знаешь, что с нами произошло?

— Отчасти.

— Тогда идём, пусть ребята сами разбираются. А я расскажу тебе, что произошло, пока мы будем паковать вещи.

— Может, сначала перекусим? — спросила Ноэль. — Я не ела со вчерашнего дня.

Марисса странно на неё посмотрела, но пошла с ней на кухню.

— Вещи? — спросил Краус остальных, когда Марисса с Ноэль вышли.

Комната мигнула.

— Хватит, Коди, — сказала Джесс.

— Я устал видеть, как все пляшут вокруг него. Он облажался, нарушил свои же правила, — ответил Коди. — Так что если он захочет убежать и быть одиноким бродягой, пусть сам отвечает за последствия. То есть мы не будем тут из штанов выпрыгивать, чтобы его дождаться.

— Ты ведёшь себя так же, как он в самые худшие времена, — сказал Люк.

Коди развернулся к Люку.

— Нет. Нет, я не такой.

— Ты решаешь за всех нас. Ты не собираешься действовать сообща, ты усложняешь нам жизнь только потому, что тебе так хочется.

— Это совсем другое, — сказал Коди.

Краус взглянул на Коди, затем схватил его со спины и с силой швырнул в сторону книжного шкафа.

— Краус! — рявкнул Люк. Марисса и Ноэль поспешили обратно в коридор.

Коди возник на том же месте, где стоял до этого, точно в такой же позе. Краус повторил свой бросок:

— Два!

Коди снова появился на том же месте, где стоял три секунды назад. Краус снова швырнул его в сторону шкафа:

— Три!

В следующее появление Коди Краус сделал тот же бросок и прокричал:

— Четыре! Твоя сила — обоюдоострый меч, Коди!

В этот раз Коди не стал использовать свою силу на себе. Он с злобным криком приземлился в груду рассыпанных стопок журналов и книг.

— Твоя сила работает против тебя, Коди, — сказал Краус. — Хочешь использовать её для самозащиты? Не поможет, если твой противник знает о том, как она работает, и у тебя нет союзников, чтобы разорвать петлю. Ты сместишь себя в прошлое, и не вспомнишь о моих действиях, а я смогу использовать ту же тактику снова и снова.

— Это не… — начал Коди, но прервался. Он прищурился: — Мне не нужно отправлять тебя в тот же момент, где ты был с самого начала, после того, как набью тебе морду. Каждый раз, когда ты мне что-то сделаешь, я могу ударить в ответ, а потом оставить тебя в этом же промежутке времени, страдающего. И моя сила меня не изматывает. Я смогу отправлять тебя туда столько раз подряд, сколько потребуется.

— Просто прекратите, — взмолилась Джесс. — Всё это достаточно тяжело выносить и без вашей вражды.

— Знаешь, в чём проблема, Джесс? — произнёс Краус, не отрывая взгляда от Коди. — Коди начинает так себя вести, когда парень, у которого яйца крепче, побеждает. И его не волнует, что будет дальше, пока он не обозначит своё превосходство. Так как в данном случае «превосходство» для него значит «надрать мне задницу», нам нельзя это допускать, пока мы пытаемся найти путь домой. Это… нецелесообразно.

— Да? И что ты собираешься с этим делать? — спросил Коди. Он пытался подняться на ноги.

— Ничего, — ответил Краус. — Хочешь вытворять подобные трюки — пожалуйста.

— Я так и думал, — ухмыльнулся Коди.

— Но, — произнёс Краус, подошёл ближе к Коди и прошептал ему почти на ухо: — Знаешь, ты несёшь ответственность за свою силу. И дело не только в том, что она может обернуться против тебя.

— Ответственность? — переспросил Коди на полной громкости.

Краус шёпотом продолжил:

— Ответственность. Ты видел, что я могу сделать, когда Симург меня вынуждает, поставив на карту жизнь Ноэль. И сейчас я очень близок к тому, чтобы снова перейти черту. Потому что я отправлю этих людей домой, а если ты встанешь на моём пути, если дашь мне повод опасаться за свою безопасность или я посчитаю, что из-за тебя мы недостаточно быстро продвигаемся к своей цели, то что тогда будет? Ну, думаю, единственный вариант отключить твои силы — это тебя убить.

Коди усмехнулся, отступая на несколько шагов.

Он внимательно вгляделся в лицо Крауса, читая его выражение. Улыбка Коди пропала.

Он снова попытался ухмыльнуться, но вышло не очень убедительно.

— Я пойду соберу своё барахло. Разрешаю вам ввести этого мудака в курс дела.

«В глубине души ты трус”, — подумал Краус, наблюдая, как Коди поднимается по лестнице. — “А я слишком упрям, чтобы сдаться или отступить. И пока это не изменится, я всегда буду на шаг впереди».

Он посмотрел на остальных.

— Ну, думаю, на этом всё. Давайте обговорим следующий этап нашего плана.

Он удобно устроился на диване и широко улыбнулся Ноэль.

Ноэль улыбнулась в ответ, но глаза оставались серьёзными, а выражение лица — обеспокоенным. Она повернулась и отправилась на кухню, Марисса пошла за ней следом.

Сердце Крауса тревожно сжалось. Он чувствовал, будто в их взаимоотношениях их отбросило на недели или даже месяцы назад.

Он попытался отвлечься и спросил, повернувшись к Люку:

— Что там было про какие-то «вещи»?

— Вещи. Мы не знали, куда ты отправился, и ты сделал так, что убрать машину с подъездной дорожки стало почти невозможно, — ответил Люк. — Так что мы пошли «прибарахлиться», если можно так выразиться. Нашли одежду, туалетные принадлежности, и всю наличку, которую смогли найти в пределах пешей прогулки. Мы даже раздобыли старую инвалидную коляску для Джесс, и помыли сиденье в душе на втором этаже. И ждали только, пока оно высохнет.

Краус улыбнулся.

— Молодцы!

А вот Люк не улыбался.

— Знаешь, как-то это херово. Воровать.

— Эти деньги всё равно никто бы не тронул, — возразил Краус. — Они же в карантинной зоне. С вашей стороны это было очень разумно, правда. Это значит, что на ближайшее время у нас есть всё необходимое?

— По большему счёту. Тебе надо посмотреть, что мы принесли, выбрать, что тебе подойдёт, и проверить, что ты не остался без чего-нибудь крайне необходимого.

— А сигареты вы случайно не прихватили?

Люк нахмурился.

— Я не должен был этого делать. Я говорил себе, что ты этого не заслуживаешь — после той херни, что ты устроил.

— Но?

— Но я их взял.

— Лучший друг! — улыбнулся Краус, распахивая руки для объятий.

Люк покачал головой.

— Ты это не заслужил.

— Ты прав. Но я постараюсь загладить свою вину — вытащу всех вас отсюда с помощью своей силы. Вряд ли это будет сложно: за оградой не так уж много солдат, и мы, возможно, сможем заменить себя на них. Если Коди согласится помочь, то будет ещё проще.

— А Ноэль? — спросил Люк. — У неё тоже есть суперсилы?

— Наверное, — ответил Краус. — Хотя я пока не понимаю, как они работают. Вы думали о том, как использовать оставшиеся флаконы?

Люк слегка кивнул.

— Люк! — в ужасе воскликнула Джесс.

— Что? Дело наполовину сделано, — ответил он. — И, как я думаю, преимущества от суперсил перевешивают возможную опасность. У нас нет гарантированного дохода, нам не к кому обратиться за помощью, и будет гораздо легче заработать деньжат, если мы будем работать — кем-то типа наёмников в группе людей с суперсилами. А потом, как говорил Коди, мы сможем нанять кого-нибудь, кто вернёт нас домой.

— Не думаю, что это хорошая идея, — заметила Джесс.

Люк вздохнул:

— Давай по-честному. Если суперсилы будут только у Ноэль, Коди и Крауса, я боюсь, что дело может кончиться плохо. Слишком большое между нами напряжение, но я не думаю, что кто-то из нас решит покинуть группу и остаться в одиночестве — не в этом чужом незнакомом мире. Так что мы будем держаться вместе, а это означает, что между ними будет конфликт. Если суперсилы будут не только у них, тогда, по крайней мере, мы сможем сдерживать их порывы.

— Ну, не знаю, — сказала Джесс. — Такое ощущение, что мы сделаем всё только хуже. И ты говоришь так, будто наёмник с суперсилами — это не опасная работа. Да и найти Технаря, который согласиться отправить нас домой — непростая задача.

— В этом мире ведь есть тысячи безумных учёных, разве нет? Кто-нибудь да знает, как отправить нас назад, — заметил Краус.

Джесс нахмурилась.

— Джесс, — снова заговорил Люк. — Суперсилы. Эта штука вылечила Ноэль. Может, она и твои ноги вылечит. Подумай об этом. Сможешь ходить, танцевать. Бегать. Ну и всё остальное… с парнями, там.

Выражение её лица немного изменилось. Он подумал, что в первый раз за всё то время, как разговор зашёл о суперсилах, она проявила хоть какой-то интерес.

Она посмотрела на Крауса, и тот пожал плечами.

— У нас осталось три с половиной флакона. Кому-то придётся выпить половину дозы.

— Ты полагаешь, что я тоже выпью, — заметила Джесс.

— Да, — согласился он. — Она настроила Коди против меня, чтобы у меня появился враг, чтобы вывести меня из равновесия. Затем использовала ранение Ноэль, чтобы побудить меня к действию. А вы? Ты, Люк, Марисса, Оливер? Она грузанула вас по полной. Сделала так, чтобы вы сосредоточились только на себе. Вы хотели поговорить о плане Симург? Ну так вот, он вертится вокруг меня. По-другому я не могу объяснить происходящее. Дать вам силы, чтобы вы убили президента, или что-то типа того — это не её цель. Если бы её целью было именно это — почему в таком случае она заставила Оливера чувствовать себя полным дерьмом?

— Её цель — ты? — переспросил Люк.

— Разве это не объяснение? Просто посмотри, на чём она фокусируется. Она отвлекала вас, потому что только вы могли привести меня в чувство. Ящик Пандоры уже открылся, и именно мне она уготовила роль ходячей бомбы.

— По тебе не скажешь, что ты сильно из-за этого беспокоишься, — заметил Люк.

— Я… мне ещё надо это переварить, — признал Краус. — Но вот так всё выглядит с моей точки зрения. И если не будет никаких признаков того, что я ошибаюсь… может быть, мне стоит помочь вам добраться домой, а самому остаться здесь. Стать отшельником или типа того. Оставлю себе немного деньжат из тех, что нам удастся заработать, найду жильё, запрусь в нём и проведу остаток дней за телевизором и компьютерными играми, не говоря никому ни слова. Не знаю, много ли я смогу причинить ущерба таким способом.

— Или ты отправишься с нами, — сказал Люк. — Не может быть, чтобы она видела и будущее этого мира, и нашего тоже, одновременно. Не может быть, чтобы она сделала тебя бомбой замедленного действия, которая взорвёт именно наш мир.

Краус пожал плечами.

— Возможно. Буду решать по обстоятельствам.

— Три с половиной пузырька, — сказала Джесс.

Краус кивнул. Она в деле.

— Ты взял «Прогулку» и «Разделение», — уточнил Люк.

— И у нас остаются…

Люк уже вытаскивал из кармана сложенный листок бумаги и разворачивал его.

— «Принц», «Бог», «Зарянка» и половина того, что ты отдал Ноэль.

— Половина «Разделения», — сказал Краус. — Забавно. Но непохоже, что у Ноэль есть суперсилы. Она сказала, что у неё «шипит кожа», что бы это ни значило, но, возможно, это ещё не всё…

— Я выпью половину, — сказал Оливер.

Все взгляды обратились к нему. Оливер продолжил:

— Если Ноэль не хочет его допить, то я возьму оставшуюся половину. Я не сильный, не смелый, не умный и не находчивый. Во мне нет ничего геройского. Так что если вы не просите меня рисковать жизнью в сражении с Симург, то я выпью только половину и постараюсь помочь вам как-то по-другому.

— Ты себя недооцениваешь, — сказал Краус. — Ты хороший парень.

— Может быть, хороший, — ответил Оливер. Его голос был грустным. — Но не отличный. Как я и говорил, ничего особенного во мне нет. Ничего выдающегося. Так что я выпью половину.

— Ладно, — согласился Краус. — Кто хочет застолбить себе какой-нибудь флакон?

— «Зарянку», — сказал Люк. — Судя по названию, это может быть способностью летать.

— Марс? — спросила Джесс. — Будешь выбирать?

Марисса помотала головой.

— Тогда мне «Бог».

— Тогда мне остаётся «Принц», — сказала Марисса. — Надеюсь, в мальчика оно меня не превратит?

— Бутылочки всё ещё в соседнем доме? — спросил Краус.

Люк кивнул.

— Принимайте их по очереди, так мы убедимся, что всё под контролем. Тогда мы сможем выдвинуться до рассвета.

Остальные кивнули.

Машины плыли вперёд по длинному шоссе, дворники сметали с ветрового стекла капли ледяного дождя. Краус брызнул на стекло жидкость для мытья, затем стёр её дворниками.

Они были уже очень далеко от Мэдисона. Странно, но он чувствовал себя так, будто покидает дом, хотя на самом деле это был уже не его город. Неудачная копия. Уродливая копия. В ней было больше жестокости, и преступники могли зайти гораздо, гораздо дальше, потому что у них было больше сил. Суперсил. И это ещё не считая Губителей, Симург и изолированной карантинной зоны.

Коди ехал впереди. Краусу было всё равно, плевать на то, что этот признак «альфа-самца» достался не ему. Если это всё, что нужно Коди, чтобы успокоиться, то он не возражает.

Он может приберечь силы для более серьёзных конфликтов. А они будут.

Всходило солнце. От этого становилось полегче. Вести машину в дождь и снег, в темноте, когда кажется, что свет фар проникает не дальше, чем метров на десять вперёд было отстойно. Дождь не заканчивался, и небо было затянуто облаками, но они постепенно становились всё красивее, с тёмно-фиолетовыми и оранжевыми разводами.

Он посмотрел на Ноэль, сидящую на переднем пассажирском кресле, дотянулся рукой и сжал её ладонь.

Она посмотрела на него и слегка улыбнулась. Она давно уже так не улыбалась, и облегчение, которое он испытал, увидев её улыбку, было практически осязаемым.

Марисса и Джесс сидели сзади, засыпали или уже почти заснули. Он хотел заметить, что девушки сели с ним, избегая Коди. Но не стал этого делать. Они знали — что-то не так. Коди был слишком агрессивным. Будто перекачан тестостероном. Насколько понимал Краус — то, что девушки с ним ощущали себя в большей безопасности, даже после всего, что он натворил, о чём-то говорило.

Теперь у них были суперсилы, но каждому они принесли лёгкое ощущение разочарования.

Джесс может ходить… но только с помощью своих проекций. На её настоящее тело, похоже, силы не повлияли. Она может испытать всё, что ранее ей было недоступно, она даже может летать, но в итоге она всё равно не может покинуть инвалидное кресло.

У Мариссы получалось создать сияющие искры между ладонями. Она прекратила эксперименты, когда лежащая неподалёку бумажка вспыхнула огнём, и решила продолжить их на более открытом месте.

Люка его сила особенно расстроила: это был не полёт. Нет, сила его была разрушительной, однобокой и совершенно лишённой разнообразия. Он мог превратить любой предмет, которого касался, в реактивный снаряд. Наёмнику такая сила может очень пригодиться, особенно если они будут браться на опасные задания. Всё сводилось к тому, насколько долго им придётся ждать, пока они смогут отправиться домой, и сколько денег с них за это потребуют.

Краус вспомнил, что они попали сюда в канун Рождества. Он мог быть благодарен хотя бы за то, что с ними всё было хорошо. Они живы. Дела в порядке. Не замечательно, но не настолько безнадёжно, как казалось до этого. По крайней мере, они решили текущие проблемы. В первый раз с тех пор, как остальные присоединились к ним в закусочной, чтобы обсудить его включение в команду, всё было спокойно. Они найдут, как применить обретённые силы. Заработают денег, найдут путь домой.

По большому счёту, жизнь снова обретала смысл.

Коди включил поворотник. Он собирался заехать на остановку для отдыха. Одно из мест возле шоссе, где была заправка и несколько забегаловок.

На дороге в такое раннее утро машин было совсем немного, и ещё меньше их было на парковке. Коди остановился прямо у входной двери. Краус не успел даже припарковаться на свободное место, как Оливер уже выскочил из машины и побежал в туалет.

Оливер тоже не изменился. Похоже, половины дозы было недостаточно. Хотя последствия приёма оно, судя по всему, ухудшало. Оливер после того, как он выпил свою половину жидкости, был почти так же вымотан, как и Ноэль.

— Кому-нибудь надо в туалет? — спросил Краус. — И если хотите есть, то забегаловки должны ещё работать.

Две девушки на заднем сиденье проворчали что-то невразумительное, но поднялись с мест.

— Помочь с креслом? — спросил он.

— Мы его возьмём, — ответила Ноэль. Она слегка улыбнулась Краусу и зашла внутрь.

Краус нашарил в кармане сигарету, шёпотом воздав хвалу Люку. Он сунул её в рот и огляделся в поисках зажигалки.

Ноэль постучала по лобовому стеклу, сердито глядя на Крауса.

— Что? — Он с деланным недоумением пожал плечами.

— Только не в машине! — строго предупредила она, голос приглушался стёклами.

Он улыбнулся, выбрался из машины, прислонился к двери и закурил. Выпуская дым, он наблюдал за облаками с лёгкими отсветами закатных красок. Ледяной дождь порядком раздражал, но сигарета того стоила.

Когда он докурил первую сигарету, и остальные всё ещё не вернулись, он решил прогуляться до того места на парковке, где было укрытие от дождя, и закурил вторую.

Он выкурил уже половину, когда наружу вышла Марисса. Он медленно пошёл в сторону машины, жадно затягиваясь и думая, как бы грациозно намекнуть на то, что остальные несколько задержались. Затем он увидел её глаза.

Она была в ужасе, побелела, как полотно, и молчала — судя по всему, даже не знала, что сказать.

Он побежал к ней, выплюнув сигарету. Она придержала для него дверь, и пошла вперёд, показывая дорогу к женскому туалету.

Прямо возле двери тяжеловесный администратор одной из забегаловок хрипло кричал на Коди. Краус их проигнорировал и прошёл прямо в туалет, не обращая внимания на протестующие крики администратора.

Ноэль лежала в дальнем углу туалетной комнаты. Оливер, Люк и Джесс собрались вокруг неё. Марисса пошла прямо к Ноэль.

— Не трогай меня! — пронзительно выкрикнула Ноэль.

Марисса отпрянула от неё, вскинув руки вверх, будто показывая, что она без оружия, её не надо бояться.

— Что случилось? — спросил Краус, так тихо, чтобы остальные могли его услышать, а Ноэль — нет.

Направленные на него взгляды выражали испуг.

Он подошёл ближе, чтобы лучше всё рассмотреть. Джинсы Ноэль были спущены до колен. Из-под куртки Краусу были видны только её бёдра. На левом бедре была отметина длиной около тридцати сантиметров и шириной в двадцать сантиметров. Красная, болезненная на вид, она была сморщенной и похожей на сильный ожог.

Ноэль увидела его и постаралась прикрыться.

— Не смотри, Краус!

Он повернулся, чтобы отойти подальше, чтобы оказаться спиной к ней, но Джесс ухватила его за штанину.

Он снова посмотрел на Ноэль и увидел, как низко она опустила голову, как волосы закрыли её лицо плотной завесой. Она всхлипывала.

Кожа на болезненно-красной отметине разошлась в стороны. Остальные не удивились: они уже это видели.

Под красной обожжённой кожей на бедре Ноэль было глазное яблоко в два раза больше нормального размера с широкой жёлтой радужкой. Руки Ноэль были сжаты в кулаки и комкали ткань джинсов, а взгляд этого глаза перемещался с одного члена группы на другого, пока не остановился на Краусе.

С обвиняющим выражением.