Западня 13.2

— Аиши здесь нет, — сообщил нам Мрак.

Он захлопнул дверь своего штаба и забрался на Сириуса. Сука и я сидели верхом на Бентли и Люси, Ублюдок был на цепи, которую держала Сука.

— Может быть, ты дал ей задание перед тем, как пойти к Выверту сегодня утром? — предположила я.

Он покачал головой:

— Нет. Я пишу записки сам и заставляю её тоже писать. Следить за этой девчонкой — настоящий кошмар.

— Сплетница работает над решением этой проблемы, — сказала я и почувствовала, как слабо прозвучало моё утешение. В надежде развить мысль, я добавила:

— Может быть, у неё получится следить за Чертёнком и оставаться на связи с нами, держать нас в курсе…

— Может быть. Окрестности у тебя под контролем?

Я покачала головой:

— Нужна ещё минута. Я пытаюсь всё досконально проверить, а поскольку Манекен может видеть насекомых, приходится использовать шёлковые нити, чтобы не пропустить его. Это медленно, но я очень не хочу прозевать убийцу. К тому же мне нужно пополнить запас насекомых.

Я собрала внушительную группу пауков и крупных жуков на спине Люси. Та, похоже, не возражала.

— Ладно, — Мрак взглянул на Суку. — Мы закончим проверку моей территории, остановимся на твоей и поможем сделать всё, что нужно для собак, потом пересечём зону Сплетницы и вернёмся к району Рой.

— Да мне пофиг, — сказала Сука, глядя в сторону. Я была совершенно уверена, что она сознательно не смотрит на меня. Как будто притворяется, что меня здесь нет.

Мрак взглянул на меня и пожал плечами.

Так нельзя. Она слишком отстранена — и это становилось опасным. Попытаться решить эту проблему тоже чревато неприятностями, но всё-таки нужно что-то делать.

Убедившись, что Сука не смотрит, я постучала кулаком о кулак и показала на неё.

Мрак снова пожал плечами. Он не понял?

Я выпустила насекомых из костюма, согнала их в плотный рой и составила в воздухе слова: «Надави на неё».

Он колебался.

«Будь лидером», — написала я. Затем заменила слово «лидером» на «искренним».

— Сука, — позвал Мрак.

— Чего? — она повернула голову и посмотрела на него. Её глаза прошлись по мне, слегка сузились, потом вернулись обратно к Мраку.

— Вся эта ерунда с твоим молчанием. Так дело не пойдёт.

— И что?

— Кончай это. Или, по крайней мере, говори, что у тебя на уме.

— Мои мысли никого не касаются.

— Нет, — влезла я. Не удержалась. — Ты член команды, и если ты думаешь присоединиться к Девятке, это важно.

— Я не думаю! — огрызнулась она.

— Но? — добавила я.

— Что?

— Ты не думаешь присоединиться к ним, но?.. — Я дала вопросу на секунду повиснуть в воздухе. — Что-то грызёт тебя.

— Ты не слышала? Я сказала, что мои мысли никого не касаются!

— Сука, — предупредил Мрак.

— Что? — она сжала кулаки, и собаки, наверное, поняли язык её тела и тоже напряглись. — Отъебитесь. Меня бесит, когда вы лезете в мои дела. Оставьте меня в покое.

Она легонько пнула Бентли в бока, и собака пошла шагом. Она пнула снова, и пёс перешёл на бег.

Люси и Сириус сами хотели следовать за Бентли, потому заставить их тронуться оказалось легко. Сука двигалась не неполной скорости — она явно не пыталась удрать. Просто злилась и хотела побыть одна.

Я взглянула через плечо на Мрака. Как, чёрт возьми, нам разрулить эту ситуацию?

Телефон завибрировал, но я пыталась удержаться от падения с Люси и не могла достать его. Я боролась с собакой, принуждая остановиться, дёргая цепь и выворачивая ей голову вправо и влево. Наконец Люси остановилась, и я получила возможность вытащить телефон. Слишком поздно.

Он снова завибрировал.

— Да, — ответила я.

— Вы заняты? — спросила Лиза.

— Просто патрулируем территории, проверяя, что Избранники ничего не затевают, — сказала я. Капля воды упала на линзу моей маски. Я взглянула на затянутое тучами небо. Только дождя не хватало.

— Слушай, ты ведь знаешь, что есть люди, которые поставляют мне информацию, да?

— Конечно. Брайс один из них?

— Ага. В общем, я поручила всем им следить за появлением кейпов и известных лиц.

— Известных лиц? Типа членов Империи Восемьдесят Восемь, которые были раскрыты?

— Вроде них. Или Джека и Ампутации. Но я не об этом. Сенегал только что заскочил на базу Выверта и передал информацию от одного из моих людей. Они видели Панацею в одном убежище на территории Баллистика.

— Я не уверена, что поняла.

— Все члены Новой Волны живут к юго-западу от Башен, в самой дорогой части центра. Их дома не разрушены наводнением, а Избранники или Барыги не настолько тупы, чтобы нападать на них. Даже если и нападут, то ничего не выйдет. Теперь поняла?

— Примерно. Тебе интересно, почему Панацея в убежище. Может быть, она просто помогает раненым?

— Мой люди говорят, что она держится замкнуто и старается не привлекать к себе внимания.

— Интересно…

— Именно. Не хочешь навестить её?

Я собрала облако насекомых, чтобы привлечь внимание моих товарищей — когда они повернулись, жестом позвала к себе.

— Я не лучший кандидат для разговора с Панацеей. Думаю, она ненавидит меня. Помнишь, что произошло в больнице? А при ограблении банка?

— Но ты же разговаривала с ней раньше. Она была там и слышала, что Оружейник рассказывал о тебе, о твоем желании быть героем и предать нас. Может, ей захочется разобраться в этой истории, и тогда ты попробуешь вовлечь её в настоящий разговор.

— Может быть. Но вряд ли. Может кто-то другой лучше подойдёт? Ваша группа ведь не слишком далеко от неё.

— И кого послать? Солнышко и Баллистик слишком опасны из-за своих сил. Я не готова разговаривать — да и ненавидит меня она куда сильнее, чем тебя. Я не считаю, что Сука, Регент или Трикстер справятся с ситуацией — в этом, думаю, ты со мной согласна.

— Генезис?

Лиза вздохнула:

— Можно послать Генезис. Она с тобой?

— Она отдыхает. Или восстанавливается после использования своей силы. Сказала позвонить ей, если что-то случится — её создание появится через минуту.

— Решать тебе. Скитальцы вроде порядочные ребята, но они что-то скрывают. И, мне кажется, что ты лучше подходишь для разговора с Панацеей.

— Ладно. Скинь мне адрес. Я спрошу остальных, и мы вызовем Генезис, если понадобится.

— Отлично.

Я повесила трубку. Мрак и Сука уже смотрели на меня.

— Ну, что там? — спросил Мрак.

— Панацея в одном из убежищ, и непонятно, что она там делает. Сплетница находит это странным, и я с ней согласна. Она хочет, чтобы мы проверили Панацею.

— Зачем?! — спросила Сука. — Это не наше дело.

— Мы можем получить информацию. Нельзя защитить кандидатов, если нам неизвестно, кто они. А поиски шестого, выбранного Бойней, до сих пор идут. Может быть, это Панацея — шестая, а может быть, она знает, кто это. Например, Слава. В крайнем случае поднимем вопрос: что за чума такая есть у Ампутации, которая заставит героев играть по правилам Девятки?

— Значит, я не смогу проверить собак и остальную свою территорию.

Мрак посмотрел на меня. Следует ли мне сдаться, сказав, что мы вызовем Генезис, и сделать всё как хочет Сука? Или следует заставить её согласиться, и, тем самым, возможно, разозлить? Как ни странно, я склонялась ко второму варианту. Сука лучше реагирует на жёсткость.

— Она на территории Баллистика, это рядом. Пять минут туда, пять минут на разговор, и пять минут обратно, — ответила я.

— Минут на пятнадцать задержимся, — заметил Мрак. — Всё, что мы узнаем о Девятке и их кандидатах, может помочь нам, Рэйчел.

Сука насупилась:

— Да похуй.

Я расценила это как согласие и развернула Люси. Окриком заставила её двигаться. Телефон держала в руке, ожидая звонка Лизы.

Впрочем, звонок не понадобился. Панацея нашла меня раньше, чем я заметила её. Точнее, она засекла моих насекомых до того, как я обнаружила её. В городе полно мух, и большинство людей не замечает, когда насекомые садятся на них, особенно — если садятся только на одежду. Я привычно использовала насекомых для поиска оружия или масок на людях вокруг, проверяя здание в трех кварталах от нас, одна из мошек коснулась Панацеи.

Она, должно быть, поняла, что это не обычное насекомое, и, точно так же, как во время ограбления банка, использовала свою силу, чтобы подделать поступающую от насекомых информацию.

Не дожидаясь, пока воздействие Панацеи выведет меня из строя, я направила стрекоз — те подхватили отравленных мух и убили их, разодрав на куски.

Когда мы прибыли, Панацея, скрестив руки, уже ждала нас в переулке. Её тёмные волосы были заправлены под армейскую сетчатую кепку, низко надвинутую на голову.

Она выглядела истощённой, вымотанной. У неё был столь же опустошённый взгляд, как у её сестры и тёти в день нападения Губителя.

— Я вижу, ты привела с собой ещё двух всадников апокалипсиса. Где четвертый?

Я покачала головой:

— Всадники апокалипсиса?

— Неважно.

Я спрыгнула со спины Люси:

— Просто хочу поговорить.

— Я не могу убежать от этих собак, у вас численное преимущество и наверняка есть оружие. Думаю, мне нечего вам противопоставить.

— Хорошо, — сказала я. — Потому что, как я и сказала, я всего лишь хочу поговорить. Я могу убрать оружие, если тебе так будет проще.

— В этом нет необходимости.

Она шагнула немного назад, и мне показалось, что Панацея готова пуститься наутёк. Мы наверняка сможем её поймать, но это разговору скорее навредит. Любой возможный диалог из беседы превратится в допрос.

— Ладно. Мрак, Сука, дадите нам поговорить? Оставайтесь на расстоянии крика.

— Конечно. Ты проверяешь окрестности?

— Ага. Пока никаких проблем.

Он кивнул, и оба направили своих собак в сторону.

— Что происходит? — спросила Панацея.

— Это то, что я хотела спросить. Почему ты в убежище, Панацея?

— Не называй меня так.

Я подняла руки, чтобы остановить её:

— Ладно. Почему ты в убежище, Эми?

— Каким боком это тебя касается?

— Потому что двое из моих товарищей были выбраны Девяткой, и Джек Остряк запустил свою версию “Последнего Героя” с кандидатами в качестве игроков.

— “Последнего Героя”?

Что-то в положении её тела неуловимо изменилось. Беспокоится за себя? За сестру? Ещё за кого-то?

— Они не сообщили тебе? Ты не получила письма со списком? — спросила я.

— Я прошлую ночь спала в другом месте. Услышала от одноклассника, что тётя меня ищет, и на всякий случай смылась.

Наверное, можно чуть надавить и получить больше подробностей. Но я подозревала, что разговор пройдёт лучше, если я сама буду делиться информацией, а не только вытягивать её из Эми:

— Девятка установила себе временной предел для испытания и устранения шести кандидатов. Они хотят испытать кандидатов и убить тех, кто не справится — пока не останется один. Наша цель — спасти кандидатов. Так что, когда Сплетница обнаружила, что ты здесь, а не со своей семьёй — а нам известно, что шестого кандидата они выбрали из героев — это привлекло наше внимание.

— Кто… кто остальные кандидаты?

— Регент, Сука, Крюковолк, Оружейник…

— Оружейник?

— Да. Но, может быть, тут вышло как с Душечкой, которая выбрала Регента скорее с целью нагадить ему, чем заслуженно.

— Ясно.

— Хотя может и нет… Я общалась с ним. Оружейник и впрямь пересёк черту во время нападения Губителя.

— А пятый?

— Не кейп. Я не знаю подробностей, но она в надёжном месте.

Эми заёрзала:

— Я сбегу отсюда.

— Куда?

— Подальше. Не хочу принимать участие во всём этом.

— Ты не можешь сбежать.

— Почему нет? Я могу найти место, чтобы спрятаться, пока всё не утихнет.

— Пока ты в Броктон-Бей, тебя выследят с помощью способностей Душечки из Девятки. Она может обнаружить любого из нас. Она читает эмоции и может найти каждого через половину города. Вероятно, именно так они нашли кандидатов.

— Тогда я уеду из города. Я в любом случае собиралась.

— Блядь, жаль, что у меня нет с собой письма Девятки, — пробурчала я. Затем нормально сказала:

— Нет, ты не можешь уехать из города. На этот случай Ампутация приготовила чуму или что-то вроде того. Если ты кандидат и покинешь город, они запустят эпидемию. Они ясно выразились, что используют чуму, чтобы побудить двух героев, выбранных в кандидаты, соблюдать правила.

— Героев, — пробормотала Эми, — ну конечно…

— Ты правда кандидат?

Она снова вздрогнула:

— Ампутация выбрала меня.

— Ты знаешь почему?

Она горько сказала:

— А как ты думаешь, почему? Она считает, что я хорошо подхожу. И потому что моя сила дополняет её.

— Хорошо подходишь? Я бы не подумала, что ты подходишь Девятке — судя по тем случаям, когда мы с тобой пересекались.

— Нет? — спросила Эми с сарказмом. — Почему это “ты бы не подумала”? Слышала же, что сказала Сплетница. Я дочь злодея. Я не добрая, не сострадательная, не прощающая и не внимательная к другим. Вместо того, чтобы дать тебе второй шанс, я была злобной, играла с твоими чувствами и всё вышло из-под контроля. Ты знаешь, сколько проблем это принесло моей семье? Директор СКП, Легенда, и Мисс Ополчение приходили к нам домой и отчитывали меня, рассказывая, какими серьёзными были события и как деликатны отношения между разными группами.

— Я… я не хотела наступить на больную мозоль или сказать что-то не так. У меня не особо хорошо получается складно говорить. Но я не сержусь на тебя. Ты устала. Ты была перегружена. У тебя не было причин испытывать ко мне симпатию или оказывать мне услугу. И всё же ты исцелила меня.

Я увидела, как Панацея напряглась. Cорвётся? Набросится на меня, как сделала бы Сука?

Она просто замолчала, избегая смотреть мне в лицо.

— Я не думаю, что ты чудовище, — сказала я.

Она засмеялась, но это был мрачный смех, не имеющий отношения к веселью:

— Нет?

— Все знают, что ты ходишь по больницам. Скольких ты исцелила за последние три года? Сколько жизней спасла, скольким облегчила муки?

— Я ненавидела всё это, — сказала она. — Это такое бремя. Я провела столько часов среди больных людей — и в конце-концов я перестала чувствовать, мне стало наплевать. Знаешь, сколько часов я провела лёжа ночью без сна и желая чтоб мои силы просто исчезли? Иногда я мечтала, чтобы обстоятельства вынудили меня допустить при лечении легкоисправимую ошибку — меня бы тогда простили, но запретили посещать больницы…

Я не ожидала такое услышать, но сумела сосредоточиться:

— Ты не просила свою силу. Уверена, что даже доктора выматываются, ненавидят свою работу. У них случаются тяжёлые недели. Но у врачей есть коллеги, друзья, есть к чему вернуться — и они взрослые. А ты всё ещё подросток. Ты начала заниматься всем этим раньше, чем большинство других людей. У тебя нет зрелости для защиты от боли, которую ты видишь. Докторами становятся после двадцати пяти, когда люди уже взрослые и умеют отгораживаться от всей этой боли.

Она покачала головой:

— Не надо.

— Что не надо?

— Не надо выставлять меня хорошим человеком. Ампутации удалось разглядеть, кто я на самом деле. Может быть, я не думала так три дня назад, когда она пришла ко мне — но потом я облажалась. Я сама доказала её правоту. Я боялась стать как отец — но я стала.

Я не знала, что ответить, боялась расспрашивать и не могла продолжать.

— Так что ты, получается, хороший человек, который притворяется подонком. А я чудовище, которое претендовало на звание героя — но, когда осела пыль, мы обе оказались злодеями. Забавно, как всё сложилось.

— Может быть, потому что поступать правильно — трудно? — предположила я.

Она пожала плечами.

— Но ты ведь можешь делать то, что правильно. Нам нужна твоя помощь. Я не знаю, почему ты ушла из дома. Я не лезу в твои дела. Но думаю, что ты одна из тех, кто сможет остановить Краулера или даже Сибирь. Ты нужна здесь, если они начнут побеждать, и мы столкнемся с ранениями или смертью. И ты будешь просто необходима, если мы начнём побеждать, и они решат использовать чуму просто из злости.

— Ещё больше обязанностей, больше давления, больше требований, — сказала она тихим голосом.

— Всё так. Но в ответ мы поможем тебе защититься. Ты прикрываешь спину нам, мы — тебе.

— Не знаю, сумею ли договориться со своей совестью и сделать этот последний шаг на тёмную сторону. Или смогу ли я вынести компанию Сплетницы…

— Мы действуем двумя различными группами. Сплетница вместе с Регентом и большей частью Скитальцев. Здесь, на северной части города — я, Мрак, Чертёнок, Генезис и Сука. Абсолютно…

Я не закончила предложение. Что-то схватило меня за горло, кончики пальцев впились в трахею, перекрыв доступ воздуха. Я ударила назад, пытаясь попасть в нападающего, но там никого не было.

Я с запозданием сообразила, что происходит, когда мои ноги оторвались от земли. За секунду я воспарила на шесть или семь этажей, а трехметровое существо в безликой белой броне, в противовес мне, нырнуло вниз и рухнуло на землю.

Манекен!

Так быстро отремонтировался? Или у него были запчасти под рукой?

Я вытянула руку и попыталась ухватиться за цепь, чтобы ослабить давление на горло и удержаться, если он вдруг решит меня бросить.

Манекен поднялся на ноги. Цепь, протянувшаяся из его руки через крышу и обратно ко мне, дёргалась от каждого движения. Он двинулся к Эми, она отступила.

Мне нужно что-то сделать.

Я подняла насекомых, укрытых на Люси, собрала их в облако, чтобы привлечь внимание Мрака и Суки, и бросила всех в переулок, где остались Панацея и Манекен.

С той точки, где я болталась на цепи Манекена, я могла видеть всё, что происходит внизу. Внимание остальных привлекли не столько мои насекомые, сколько крик Эми. Манекен настиг её и воткнул нож в ладонь, пригвоздив к стене.

Он оставил её так. От боли она не могла стоять, но проколотая рука не давала ей рухнуть. Манекен повернулся навстречу Мраку, Суке и четырём собакам.

Я попыталась освободиться, выхватив нож свободной рукой, и одновременно послала насекомых в атаку. Та же тактика, что и в прошлый раз. Насекомые плели нити паутины и крепили их к нему. Я направила усилия на его свободную руку и ноги, пыталась уменьшить диапазон раскачиваний.

Что-то пошло не так, как в прошлый раз. Не знаю, заметила бы я это невооруженным глазом или нет, но сейчас я всё поняла по длине шёлка, опутывающего его. Его руки стали больше, их вес заставлял его тело немного пригибаться вперёд.

Я пыталась закричать, предупредить, но не могла даже вдохнуть. Чертила слова насекомыми, но Мрак и Сука двигались слишком быстро, чтобы успеть прочесть. Я выхватила нож и направила его в руку, которая меня держала.

Сука дала команду Бентли встать на дыбы, Манекен поднял свободную руку, и оглушительный хлопок выстрела заполнил переулок.

Удар был достаточно силен, чтобы отбросить Бентли в сторону. Манекен подпрыгнул и втянул цепь, которая всё ещё была перекинута через крышу. Он перескочил переулок и ушёл от столкновения на какие-то миллиметры.

Бентли и Сука растянулись на земле.

Я рубила державшую меня руку, когда Мрак закрыл их тьмой.

Чувство роя дало мне картинку происходящего. Мрак уклонился в сторону, Манекен двинулся за ним — его рука безошибочно повторяла движения цели. Раздался второй выстрел, насекомых смело потоком воздуха — я чувствовала его распространение, ощущала ранки во множестве мест на Мраке и Сириусе. Дробовик?

Люси бросилась вперёд и приземлилась на цепь, которая держала меня. Я взмыла ещё на метр вверх, и рука застряла в металлическом кольце, которое торчало из крыши. Здесь и была перекинута цепь.

Взявшись за петлю, я снова рубанула по руке Манекена. Нож вонзился и попал в соединение, я стала орудовать лезвием в надежде согнуть или сломать сустав. Я не видела, что делаю, и насекомые на поверхности руки помогали не настолько хорошо, как я надеялась.

Внизу сражались Люси и Манекен. Ублюдок танцевал вокруг, пытаясь найти уязвимое место, или, может быть, просто ограничивая движения Манекена. Люси удалось запрыгнуть на него.

Раздался третий выстрел. Затем наступило затишье, во время которого никто и ничто не двигалось. Затем четвёртый выстрел. Люси рухнула поверх Ублюдка.

Манекен встал, ножом срезал нити, которые успели намотаться на его руки и ноги. Потом он отсоединил цепь, которая тянулась к держащей меня руке наверху. Я осталась висеть на металлическом кольце.

Он поднял голову и смотрел на меня несколько долгих секунд. Он ослабил хватку вокруг моей шеи, и рука соскользнула вниз, где Манекен подхватил её свободной ладонью. Цепь пробежала сквозь металлическое кольцо, по моим пальцам, и улетела вниз.

Прошло несколько секунд. Я поняла, что он всё ещё смотрит на меня и показывает на меня пальцем.

Я? Он чего-то хочет от меня?

Нет. Он отвернулся, прошёл мимо Эми, всё еще приколотой к стене, и остановился над Сукой.

Он вытащил ещё один нож из отсека в своём теле, который я не могла видеть, и воткнул его Бентли между глаз.

Повернулся посмотреть на меня ещё раз и потом ушёл.

Руки устали от езды на собаках. Хотя перчатка и давала некоторое сцепление, ткань скользила под потными пальцами. Я попыталась подтянуться и закинуть ногу за край крыши, но чуть не сорвалась

Руками ухватиться не за что, нож в бетон не воткнуть… Я бросила нож и схватилась второй рукой за кольцо.

Ещё раз попыталась закинуть ногу на крышу. В этот раз всё получилось.

Я кое-как добежала до двери, которая вела в заполненное людьми здание. Насекомые дали общее представление о коридорах, ведущих к выходу. Люди вскрикивали, пока я бежала мимо них к главному входу и в переулок.

Мрак стоял рядом с Эми и вытаскивал нож из её руки. Она повалилась на землю. Сука стояла на коленях возле Люси. Бентли лежал на земле, и нож всё ещё торчал из его черепа. Сириус и Ублюдок держались позади, хромая при ходьбе, кровь сочилась из множества ран в их телах.

Низкое рычание вырвалось из горла Суки. Я поняла, что Люси умерла, даже не увидев тела собаки. Два выстрела дробовика пришлись ей прямо в грудную клетку.

Я не знала, что сказать.

— Вы привели его прямо ко мне! — Эми обвиняла нас. Голос выдавал подступающую истерику.

— Я… он проскользнул мимо шёлковых растяжек, которые я раскидала в округе. И они могут найти тебя, — шея отзывалась болью, мешая подбирать слова, нападение было таким неожиданным… — В любом случае, они могут найти тебя при помощи Душечки.

— Рука. Болит, — сказала Эми, не слушая мои путанные объяснения.

— Исцели себя, — сказал Мрак. Он не смотрел на неё. Его внимание занимал нож, который он вытащил из её руки.

— Я не могу! Я не восприимчива к действию моей силы.

— Успокойся, — сказал он, — паника ни к чему не приведёт.

— Пошёл на хуй, пошли вы все нахуй! — закричала Эми. Она побежала прочь. У меня не было сил и желания гнаться за ней, а Мрак и Сука были слишком изранены. Да, я могла бы догнать её, но чего бы я добилась?

Сейчас лучше остаться здесь, с товарищами, и убедиться, что с ними всё в порядке.

— Она умерла, — тихо сказала Сука.

— Мне жаль, — ответила я. — Мы достанем их, слышишь? Мы им вломим.

Она посмотрела на меня: злость и ненависть, которые ещё недавно горели в её глазах, исчезли. У Суки был потерянный вид.

Мрак протянул мне один из ножей, второй отдал Суке.

Нож был короткий, сантиметров десять в длину. На блестящей, покрытой кровью стальной поверхности дымчатым узором были нанесены несколько крупных букв и ряд цифр.

ИЗМЕНИСЬ.

2200/2012164

— Он установил Суке крайний срок испытания. И Эми тоже. Десять вечера. Я думаю, завтра. Джек говорил, что Манекен всегда требует от испытуемых подвергнуть себя изменениям, которые обернутся потерей чего-то.

— Я убью его, — прорычала Сука. — Какие, нахуй, испытания. Он убил Люси и пырнул Бентли.

Ещё с минуту мы приходили в себя и осматривали раны.

— Он не убил меня, — сказала я, внезапно осознав произошедшее. — Он не убил никого из нас, хотя имел и повод, и возможность убить меня. Почему он не убил?

— Весь мир крутится вокруг тебя? — огрызнулась Сука.

Я искала ответ на вопрос Суки, когда неожиданная мысль поразила меня. Мир. Мой мир. Мои люди! Манекен был рядом, когда я раздавала приказы на своей территории.

— Он хочет отомстить, напав на моих людей.