Интерлюдия 2 (Виктория)

По мнению Виктории Даллон, мало что могло сравниться с полётом. А невидимое силовое поле, отстоящее на несколько миллиметров от поверхности тела, делало полёт ещё приятнее. Поле задерживало холод, но пропускало воздух, поэтому она могла чувствовать дыхание ветра на коже и волосах. Насекомые при столкновении не оставляли следов на лице, как на ветровых стёклах автомобилей, даже если она двигалась со скоростью более ста километров в час.

Увидев цель, она крикнула и ринулась к земле, набирая скорость. Любой другой на её месте, наоборот, притормозил бы. Она же приземлилась с такой силой, что обломки асфальта разлетелись вокруг, и затем замерла, опираясь на одно колено и вытянув вперёд руку. Она оставалась в этом положении пару секунд, её платиновые локоны и, перекинутый через плечо плащ трепетали в порывах воздуха после резкого приземления. Она устремила суровый взгляд на противника.

Долгие недели тренировок, чтобы приземление выходило идеально.

Напротив стоял мужчина, около двадцати лет, европеоид с бритой головой, одетый в рубашку с закатанными рукавами, джинсы и рабочие ботинки. Он лишь взглянул на неё и сразу бросился бежать.

Когда его силуэт исчез в дальнем конце переулка, Виктория усмехнулась. Она встала с колена, отряхнулась, провела пальцами по волосам, чтобы привести их в порядок. Потом приподнялась на полметра от земли и полетела за ним, легко набрав скорость в семьдесят пять километров в час.

Чтобы поймать его, хватит и минуты даже с той форой, которую она ему предоставила. Она пролетела мимо него, слегка задев, и мгновение спустя остановилась прямо перед ним. Ветер вновь подхватил её волосы, плащ и юбку, придав её появлению драматический эффект.

— Женщину, на которую ты напал, зовут Андреа Янг, — сказала она.

Мужчина оглянулся через плечо, просчитывая пути отхода.

— Даже не думай об этом, урод, — предупредила она его. — Ты знаешь, что я поймаю тебя и, поверь, я уже достаточно разозлилась. Не стоит тратить моё время и злить меня ещё сильнее.

— Я ничего не делал, — огрызнулся мужчина.

— Андреа Янг! — Виктория повысила голос, одновременно применяя свою силу. Мужчина вздрогнул, словно она его ударила. — Темнокожую студентку так избили, что она попала в больницу! Ей выбили зубы! И ты пытаешься сказать мне, что ты, скинхед с опухшими от боя кулаками, ты, который стоял в толпе и наблюдал за прибытием скорой помощи с выражением лица, очень уж похожим на ликование, ничего не делал?

— А я ничего особенного не сделал, — ухмыльнулся он. Скинхед продолжал храбриться, но его выдал ещё один быстрый взгляд через плечо, он будто хотел побыстрее оказаться где-нибудь в другом месте.

Она ринулась вперёд и схватила его за шиворот. Мгновение она размышляла, не ударить ли его о стену. Было бы уместно и справедливо бить его до тех пор, пока кирпичи не треснут, а затем выкинуть в мусорный бак, стоящий у основания стены.

Вместо этого она набрала высоту, затем остановилась. Они находились достаточно высоко над землёй, чтобы он чувствовал себя не очень комфортно. Мусорный контейнер был прямо под ним, но она сомневалась, что он сейчас обращал внимание на что-то, кроме неё.

— Думаю, что не ошибусь, если скажу, что ты из Империи Восемьдесят Восемь, — сказала она, встретившись с ним жёстким взглядом, — или, по крайней мере, у тебя есть дружки, которые в ней состоят. Итак, вот что сейчас случится. Ты расскажешь мне всё, что они замышляют, или я переломаю тебе руки и ноги, после чего ты всё равно мне всё расскажешь.

При этих словах она увеличила давление своей силы. Она поняла, что это сработало, когда он начал отворачиваться, лишь бы не смотреть ей в глаза.

— Иди на хуй, ты меня не тронешь. Это незаконно, — хорохорился он, неподвижно уставившись в точку над её плечом.

Она ещё немного усилила воздействие. Её тело излучало волны энергии, заставляющие любого в её присутствии испытывать благоговение и восхищение. Те, у кого были основания бояться её, ощущали вместо этого волны страха и ужаса.

— Последний шанс, — предупредила она.

К сожалению, страх действовал на всех по-разному. Этот конкретный мудак просто стал ещё упрямее. По его мимике она поняла его ответ прежде, чем он заговорил — этот парень из тех, кто реагирует на угрозы почти бессмысленным отказом подчиняться.

— Вылижи мои потные волосатые яйца, — прорычал он и добавил с демонстративным плевком, — пизда.

Она метнула его. Поскольку она могла поднять в жиме лёжа бетономешалку (хотя довольно трудно удерживать ровно что-то настолько большое и громоздкое), даже случайный её бросок мог отправить предмет на значительное расстояние. Он пролетел двадцать-двадцать пять метров вдоль дороги, прежде чем удариться об асфальт и откатиться ещё метров на десять.

Он лежал неподвижно достаточно долго. Виктория даже начала беспокоиться о том, не сломал ли он от удара шею или позвоночник. Ей стало легче, когда он застонал и попытался встать.

— Готов пообщаться? — её слова разнеслись по всему переулку. Она не двигалась вперёд, но опустилась ниже к земле.

Он выпрямился, опираясь одной рукой на ногу, поднял вторую руку и показал ей средний палец, затем повернулся и захромал по переулку.

О чём только думает этот мудак? Неужели он надеется, что она просто отпустит его? Сдастся перед его глупым отсутствием инстинкта самосохранения? Неужели он думает, что она беспомощна и не может причинить ему реальную боль? В довершение ко всему, он вздумал оскорбить её и уйти безнаказанным?

— Пошёл-ка ты тоже, — прошипела она сквозь зубы. Потом пнула мусорный контейнер так сильно, что тот полетел вдоль улицы. Контейнер лениво провернулся в воздухе, описал дугу в направлении убегающего и сбил его с ног, затем проскользил три-четыре метра по земле — его металлические бока с визгом высекали искры об асфальт.

На этот раз мужчина не встал.

— Блядь! — выругалась она. — Блядское блядство.

Она подлетела к нему и проверила пульс, затем вздохнула и направилась к ближайшей улице. Она посмотрела адрес дома, вытащила телефон из крепления на поясе и набрала номер.

— Эй, сестрёнка? Да, я нашла его. Но есть, хм, своего рода проблема. Ага. Слушай, мне жаль… хорошо, мы можем поговорить об этом позже? Я на Спэйдер и Рок, тут есть маленький переулок за домами. Я в деловом центре, да. Да? Спасибо.

Виктория вернулась к лежавшему ничком скинхеду, проверила его пульс и внимательно прислушалась к дыханию. Её сестра появилась через очень долгие пять минут.

— Виктория, ты опять?! — голос прервал её размышления.

— Используй, пожалуйста, мой псевдоним, — попросила Виктория. Её сестра отличалась от неё как ночь ото дня. Если Виктория была красивой, высокой, великолепной блондинкой, то Эми была серой мышкой. Костюм Виктории подчёркивал её фигуру — белое цельное платье до середины бедра (с шортами под ним), плащ на плечах, высокие сапоги и золотая тиара с шипами, отдалённо напоминающими солнечные лучи или головной убор статуи свободы. Костюм Эми чем-то напоминал бурку. Она носила мантию с большим капюшоном и шарф, который прикрывал нижнюю половину лица. На алебастрово-белой мантии на спине и груди был изображён красный крест.

— Наши личности всем известны, — возразила Эми, снимая капюшон и опуская шарф, освобождая каштановые вьющиеся волосы и открывая лицо с равномерной россыпью веснушек.

— Это дело принципа, — ответила Виктория.

— Хочешь поговорить о принципах, Слава?! — спросила Эми самым саркастическим тоном, которым только могла. — Это шестой! Шестой раз, когда ты едва не убила кого-то. И это только те случаи, о которых я знаю!

— Я достаточно сильна, чтобы поднять внедорожник, — пробормотала Виктория. — Трудно всё время сдерживаться.

— Уверена, Кэрол бы на это купилась, — сказала Эми, давая понять, что её это не обмануло. — Но я знаю тебя лучше, чем кто-либо. Проблема контроля связана не с этим, — она ткнула Викторию в бицепс. — Она здесь, — Эми сильно ткнула пальцем в лоб сестры. Виктория даже не моргнула.

— Пожалуйста, можешь ты его просто вылечить? — взмолилась она.

— Думаю, я не должна этого делать, — спокойно ответила Эми.

— Что?

— Дело в последствиях, Вики. Если я помогу тебе сейчас, что помешает тебе сделать это снова? Я могу вызвать скорую. У меня есть связи в больнице. Вероятно, они смогут его вылечить.

— Нет, нет, нет,— воскликнула Виктория. — Это не смешно. Если он отправится в больницу, люди начнут задавать вопросы.

— Да, я прекрасно это понимаю, — сказала Эми, её голос стал тише.

— Нет, не понимаешь. Не только у меня будет куча проблем. Я буду отвечать перед судом по обвинению в нападении при отягчающих обстоятельствах и прочее. Это разрушит нашу семью, всю Новую Волну. Всё то, что мы изо всех сил строили.

Эми нахмурилась и посмотрела на лежащего мужчину.

— Я знаю, ты не фанат всего этого супергеройства, но готова ли ты зайти так далеко? Ты поступишь так с нами? Со мной?

Эми показала пальцем на сестру:

— Это не я. Не моя вина, что мы здесь стоим. Это ты. Ты нарушила правила, ты зашла слишком далеко. Именно этого боятся люди, которые критикуют Новую Волну. Нас не спонсирует правительство. Мы не защищены, не организованы и не контролируемся государством. Все знают, кто мы под нашими масками. Это значит, что мы должны быть ответственными. А быть ответственной в качестве участника команды для меня означает передать этого мужчину врачам скорой помощи и позволить правоохранительным органам решать, что делать дальше.

Виктория резко сжала Эми в своих объятьях. Эми мгновение сопротивлялась, а затем безвольно опустила руки.

— Мы не только команда, Эми, — сказала ей Виктория. — Мы семья. Мы твоя семья.

Человек, лежащий буквально в шаге от них, шевельнулся, затем застонал, протяжно и громко.

— Моя приёмная семья, — пробормотала Эми в плечо Виктории. — И не пытайся использовать свою чёртову силу, чтобы заставить меня восхищаться твоей исключительностью. Не сработает. Я так долго была под её воздействием, что у меня выработался иммунитет.

— Больно, — простонал мужчина.

— Я не использую свою силу, дурашка, — сказала Виктория, отпуская Эми. — Я обнимаю свою сестру. Мою удивительную, заботливую, милосердную сестру.

Мужчина застонал громче:

— Не могу двигаться. Мне холодно.

Эми нахмурилась:

— Я исцелю его. Но это в последний раз.

Виктория просияла:

— Спасибо.

Эми склонилась над ним и прикоснулась рукой к щеке пациента.

— Сломаны ребра, ключица, челюсть, лопатки, перелом грудины, ушиб лёгких, раздроблен локтевой сустав, сломана лучевая…

— Я всё поняла, — сказала Виктория.

— Правда? — уточнила Эми. Потом она вздохнула. — Я не успела перечислить даже половины повреждений. Лечение займёт какое-то время. Присядешь?

Виктория скрестила ноги и приняла сидячую позу, паря в воздухе в полуметре над землей. Эми опустилась на колени, положила руку на щёку мужчины. Напряжение покинуло его тело, он расслабился.

— Как там та женщина? Андреа?

— Физически — в лучшем состоянии, чем когда-либо, — ответила Эми. — Я вырастила ей новые зубы, убрала все синяки и шрамы и даже внесла некоторые косметические изменения. Физически она будет чувствовать себя превосходно, как если бы она целый месяц провела в спа и за ней при этом следили лучшие диетологи, фитнес-тренеры и врачи.

— Хорошо, — сказала Виктория.

— Душевно? Эмоционально? Только она сама может справиться с последствиями нападения. Я не могу влиять на мозг.

— Ну… — начала было говорить Виктория.

— Да, да. Не то чтобы не могу. Не буду. Это слишком сложно и я не доверяю себе, боюсь ошибиться, если попытаюсь что-то изменить в чужой голове. Вот так, и на этом всё.

Виктория хотела было что-то сказать, но передумала. Даже если они не были связаны кровно, они были настоящими сёстрами. Только сёстры могли так спорить, повторяя раз за разом одни и те же аргументы. Они уже десятки раз проходили через различные вариации подобного спора. Как бы Эми ни переживала, она оказывала самой себе медвежью услугу, не используя свою силу на мозге. Когда-нибудь ей придётся совершить экстренную операцию на мозге, и она не сможет этого сделать. Эми, со своей стороны, отказывалась даже обсуждать это.

Она не хотела поднимать этот щекотливый вопрос сейчас, когда была настолько в долгу у Эми. Чтобы сменить тему, Виктория спросила:

— Ничего, если я его поспрашиваю?

— Пожалуйста, — вздохнула Эми.

Виктория несколько раз постучала по лбу мужчины, привлекая его внимание. Он едва мог двигать головой, но скосил глаза в её сторону.

— Ты готов ответить на мои вопросы, или мне стоит забрать сестру и оставить тебя в таком состоянии?

— Я… засужу тебя, — выдохнул он, затем смог продолжить, — шлюха.

— Попробуй. Я хотела бы увидеть, как скинхед с несколькими сломанными костями пойдёт против супергероини, мать которой — один из лучших юристов Броктон-Бей. Ты знаешь её, не так ли?

— Брандиш, — ответил он.

— Это её псевдоним, когда она в костюме. Её настоящее имя Кэрол Даллон. В суде она надерёт тебе задницу, уж поверь, — сказала Виктория. Она и сама в это верила. Но бандит не понимает, что, даже если он проиграет дело, тот цирк, который устроят СМИ, нанесёт больше вреда, чем всё остальное. И она не собираласья его просвещать.

— Так мне попросить сестру прекратить лечение, или ты готов поделиться информацией? Иначе тебе придётся провести месяцы с невероятной болью и остаток жизни с артритом и сломанными костями.

— И эректильной дисфункцией, — заметила Эми негромко, но так, чтобы головорез смог услышать. — Ты сломал девятый позвонок. Это повлияет на все функции нервной системы в конечностях ниже талии. Если я оставлю всё как есть, ты будешь всегда чувствовать лёгкое онемение пальцев и тебе придётся адски попотеть, чтобы у тебя стоял, если ты понимаешь, о чём я.

Глаза скинхеда расширились.

— Ты хочешь меня наебать.

— У меня есть почётная медицинская лицензия, — сказала Эми с торжественным выражением на лице. — Я не могу никого наёбывать, когда дело касается здоровья. Я давала клятву Гиппократа.

— А как же «не навреди»? — спросил бандит. Потом он застонал долго, громко, с тихим свистом в дыхании, когда она убрала руку от его тела.

— Это лишь первая часть клятвы, например, как свобода слова и право на ношение оружия являются лишь первой частью очень длинной конституции. Не похоже, что он готов сотрудничать. Слава, мы уходим?

— Блядь! — вскрикнул он, затем вздрогнул и аккуратно ощупал свой бок одной рукой. — Я расскажу вам всё. Пожалуйста, просто… продолжай то, что ты делала. Прикоснись ко мне и прекрати эту боль, почини меня. Поможешь мне?

Эми коснулась его. Он расслабился, а затем заговорил.

— Империя Восемьдесят Восемь расширяет влияние в доках по приказу Кайзера. Лун арестован, и что бы ни случилось, АПП сейчас слабее, чем когда-либо. Это значит, есть территория, которую нужно захватить, и в центре города у Империи нет особых успехов.

— Почему? — спросила его Виктория.

— Есть один парень, Выверт. Не знаю, что у него за способности, но у него есть личная армия. Бывшие военные, ветераны. По меньшей мере пятьдесят человек. Кайзер говорил, что каждый из них подготовлен по высшему разряду. Они ходят в броне получше кевларовой. Ты его пристрелишь, а через несколько секунд он снова в строю. Это вроде того, когда ты стреляешь в свинью, но там ты хоть можешь быть уверен, что сломал ей несколько рёбер. Но это ещё не самый пиздец. Эти парни постоянно носят штурмовые винтовки с пристёгнутыми лазерами. Если они не могут решить проблему с помощью пуль, скажем, если их противники находятся в укрытии, то они стреляют такими фиолетовыми лазерными лучами, которые могут разрезать даже сталь. Прожигают любое укрытие, за которым ты спрятался, а затем и тебя самого.

— Да, я слышала о нём. Его методы дорого обходятся, — сказала Виктория. — Лучшие солдаты, новейшее оружие и броня.

Бандит слабо кивнул.

— Но даже при таких затратах он борется с нами за территории в центре города. Мы постоянно перетягиваем канат друг у друга, но никто не может добиться значительного прогресса. Так продолжается уже много месяцев. Поэтому Кайзер считает, что мы должны захватить доки сейчас, когда АПП в худшей форме, чтобы без особых хлопот получить территорию. Больше я ничего не знаю о его планах.

— У кого-нибудь ещё появились планы? Например, у Трещины?

— Эта сучка с командой уродов? Она наёмник, у неё другие цели. Но всё может быть. Если она желает расширить своё влияние, сейчас для этого самое время. Учитывая её репутацию, она неплохо справится.

— Ещё кто-нибудь? В доках образовался вакуум власти. Кайзер заявил, что хочет захватить их, и я готова поспорить, он должен был предупредить своих парней о возможных противниках.

Скинхед рассмеялся, а затем поморщился от боли.

— Ты что, тупая, девчонка? В игре участвуют все. Не только крупные банды и команды хотят урвать свой кусок пирога. Вообще все. Доки созрели и ждут, когда их приберут чьи-то руки. Это место принесёт столько же денег, сколько и центр города. Если тебе нужно что-то запретное, ты идёшь в доки. Секс, наркотики, насилие. И местные привыкли платить деньги за защиту. Вопрос только в том, кому они будут платить. Доки — богатая территория, и, бля, мы реально готовы за них драться.

Он посмотрел на светловолосую супергероиню и засмеялся. Её губы плотно сжались.

Он продолжил:

— Хочешь знать, что я об этом думаю? Империя Восемьдесят Восемь заберёт себе самый большой кусок, нам хватит на это сил. Выверт тоже влезет, лишь бы нам досадить. АПП постараются удержать хоть что-то. Но будет ещё куча всяких мелких банд, пытающихся что-нибудь урвать. Убер и Элит, Цирк, Неформалы, Скрип, Металлолом, Ржавчина и многие другие, о ком ты никогда не слышала. Они попытаются застолбить за собой территорию. А потом случится одно из двух: или будет война, в этом случае пострадают мирные жители и для вас всё будет плохо, или различные группы и одиночные злодеи заключат между собой союзы, и для вас всё станет ещё дерьмовее.

Он снова рассмеялся.

— Панацея, идём, — сказала Виктория. Она выпрямилась, коснулась земли сапогами и поправила юбку. — Мы узнали достаточно.

— Ты уверена? Я ещё не закончила.

— Ты убрала синяки, царапины и переломы? — иными словами всё, что могло вызвать дальнейшие проблемы.

— Да, но я не закончила лечение, — ответила Эми.

— Этого вполне хватит, — решила Виктория.

— Стой! — закричал скинхед. — Мы же договорились, что ты вылечишь меня, если я всё расскажу! Ты мой член починила? — он попытался встать на ноги, но они подогнулись под ним. — Эй! Я, мать вашу, не могу ходить! Я, блядь, буду с тобой судиться!

В одно мгновение выражение лица Виктории изменилось, её сила хлынула, ослепляя бандита. На мгновение его глаза стали как у загнанной лошади — белые, бегающие, расфокусированные. Она схватила его за воротник рубашки, подняла и яростно, громким шёпотом, зарычала ему на ухо.

— Попробуй. Моя сестра только что спасла тебя… большую твою часть одним лишь прикосновением. Ты вообще представляешь, что она ещё может? Ты не думал, что она может так же легко разорвать тебя в клочья? Или изменить цвет твоей кожи, ты, ёбаный расист? Я вот что тебе скажу: я и вполовину не так страшна, как моя маленькая сестра.

Она отпустила его. Он рухнул на землю.

После того, как они отошли подальше, Виктория вытащила свой сотовый из сумочки на поясе. Повернувшись к Эми, она сказала:

— Спасибо.

— Играй по правилам, Виктория. Я не могу воскрешать людей, и если ты зайдёшь слишком далеко…

— Я буду хорошей девочкой. Я стану лучше, — пообещала Виктория, набирая номер. Она приложила трубку к уху. — Алло? Аварийная служба? Запрашиваю спецлинию. Новая Волна, Слава. Поймала преступника, приезжайте забрать. Без способностей. Нет, не спешите, я могу подождать.

Оглянувшись через плечо, Виктория заметила, что бандит всё ещё барахтается и пытается ползти.

— Он не сможет встать?

— Он будет чувствовать онемение ниже талии ещё три часа. Левая рука будет плохо слушаться примерно столько же, поэтому он не сможет сдвинуться с места, если только не научится ходить на одной конечности. И ещё около месяца его пальцы будут неметь, — улыбнулась Эми.

— Но ты же не…

— Нет. В этом отношении у него нет никаких нарушений, и я ничего с ним не сделала, кроме временного онемения. Но он-то не знает об этом. Страх и сомнения усилят эффект, и его худший кошмар воплотится в реальность.

— Эми! — засмеялась Виктория, одной рукой обнимая сестру. — Разве ты не говорила, что не собираешься влезать людям в головы?